Ваша корзина пуста
серии
Теги

Сергей Михеенков: Вершина за вершиной

К 75-летию Великой Победы Сергей Михеенков, прекрасно известный читателям как автор своеобразной маршальской трилогии «Конев» – «Жуков» – «Рокоссовский», а также ряда других наших книг, подготовил еще одну трилогию – «Москва-41», «Герои Курской битвы» и «Берлин-45». Все эти книги стали частью нашего проекта «“ЖЗЛ”: Великая Отечественная». Когда покоряешь такие значительные биографические вершины, неизбежно возникает вопрос: что дальше? Неужели на этом всё? Нет. Рассказывая о своем жизненном и творческом пути, Сергей Егорович не сомневается: новые интересные герои – впереди.

На Московской международной книжной выставке-ярмарке

– Вы родились в Калужской области и живете там всю жизнь. Уже много лет – в Тарусе. Чем вам так мила Калужская земля? Неужто не было желания перебраться в Москву?

– Да, вырос, учился и трудился на родной земле. Чем и горжусь. Моя родина – деревня Воронцово Куйбышевского района. Это – юго-запад Калужской области, на границе с Брянской и Смоленской областями. Лесной край. Глухомань. Сельщина.

Родина для меня слово не прохожее. Родная земля, как говорят, и в горсти мила. Желания перебраться в Москву никогда не возникало. Даже тогда, когда мои друзья-товарищи косяком хлынули в столицу.

– В 1896 году в Калужской губернии родился Георгий Константинович Жуков. Насколько я знаю, связей с малой родиной он никогда не порывал, нередко приезжал в родные места.

– Мы, калужские, к родине прирастаем намертво. И это не фигура речи. Поэтому даже если судьба заносит чью-то жизнь-пылинку далеко от родных мест, потом начинается неминуемое возвращение. Жуков любил земляков, родню. В конце жизни, приезжая в село Угодский Завод (ныне – город Жуков. – С. К.), разыскивал могилку своего школьного учителя Сергея Николаевича Ремизова. Хотел поставить на могиле надгробье, памятничек. Не нашел. И сильно сокрушался по этому поводу.

Земляки приезжали к Жукову в гости, особенно часто, когда он был в опале и жил на даче, в тиши и забвении. Они привозили ему картошку, капусту. Он был рад гостинцам с родины. Но всё же расплачивался. На всякий случай… «Трофейное дело» висело над ним как проклятие. Хотя оно, как известно, рассыпалось. Арестованные по этому делу пошли в лагеря по совершенно другим статьям.

– Сергей Егорович, расскажите о ваших родителях.

– Отец, Егор Евсеевич Михеенков, был из многодетной крестьянской семьи. У моей бабушки, Катерины Михайловны, он был то ли пятнадцатым, то ли шестнадцатым ребенком. Сельский интеллигент. Правдоискатель. Страстный рыбак. Селькор. Всю жизнь писал очерки о своих односельчанах, о передовых доярках и лучших трактористах, публиковал их в районных и областных газетах. Работал в совхозе старшим экономистом.

Мать – Раиса Карповна, урожденная Райкова. Председательская дочка. Труженица. У нее была удивительная речь, богатый редкими местными словечками язык. Я за нею записывал – на клочках бумаги, на газетах, на чем попало, лишь бы не забыть. А как она пела! Старинные песни. Обрядовые. Свадебные. Величальные.  А какие вкусные жарила она котлеты!

Отец ушел раньше. Помню, когда я приезжал домой уже после отца, с дороги засыпал на диване, и такого сладкого безмятежного сна потом уже никогда не случалось.

– Когда служили в армии, могли представить, что будете писать о советских маршалах?

– Армия… Меня провожали на службу шумным застольем. Народу было не меньше, чем потом на свадьбе. Служить было великой честью. Армия была категорией нравственной. Вровень с такими категориями, как «мать», «отец».

В армии я старше полковника командира не видел. Главным маршалом был для нас сержант, а выше его только старшина. С офицерами общались редко. И я тогда писал стихи, о прозе и не помышлял. Все мы тогда писали стихи влюблено…

А еще я много читал. Прочел всего Лескова, Шолохова. Буквально выхватывал у почтальона периодику – журналы «Юность», «Молодая гвардия», «Наш современник» с прозой Юрия Бондарева, Бориса Васильева, Юрия Казакова, Валентина Распутина… Словом, нет, о маршалах я не думал. Меня увлекали будни рядовых солдат и молодых, только-только из училища, лейтенантов, которые вступали в свой первый бой. Можно сказать, нас воспитала «лейтенантская проза»: Григорий Бакланов, Вячеслав Кондратьев, Федор Сухов, Виктор Курочкин, Василь Быков…

– Вы окончили филфак педагогического института в Калуге, затем учились на Высших литературных курсах Союза писателей СССР в Москве. В какой момент вы поняли, что станете прозаиком? Работали ведь и журналистом, и в краеведческом музее.

– В институте (нам, армейским, поступать было легче, и общежитие предоставляли уже на первом курсе) я продолжал писать стихи. В издательстве «Современник» даже вышла моя книжечка. А в альманахе «Поэзия» мою поэтическую подборку публиковал сам Николай Старшинов. Помню, пожаловал я к нему со своими стихами, он тут же прочитал и сказал как бы между прочим, как не о главном: «Ладно, стихи хорошие, мы их дадим в ближайшем выпуске альманаха. А ты вот скажи, у вас в Калужской области частушки еще поют?» И начал из меня вытягивать частушки. Признаться, я их знал изрядно. И чуть погодя мы уже пели: «По деревне мы пройдем, шороху наделаем…»

Работал я, кстати, и в школе – военруком и учителем немецкого языка. Что касается журналистики, то работа в районной пришлась для меня, молодого писателя, весьма кстати: жизнь там кипела.

На Высшие литературные курсы поступил уже с прозой. У меня к тому времени была книга повестей и рассказов – она вышла в серии «Молодые голоса». Так началось мое сотрудничество с издательством «Молодая гвардия».

Победители Всесоюзного литературного конкурса имени Николая Островского 1985—1986 гг. Слева — Сергей Михеенков, в центре — директор издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Валентин Юркин

– Вы публиковались в молодогвардейских журналах. А на этой фотографии – вы в числе победителей Всесоюзного литературного конкурса имени Николая Островского сезона 1985—1986. В какой номинации вас отметили?

Отметили одну из моих повестей, номинаций тогда не было. А формулировка была – «за правдивое изображение будней сельской молодежи». Что-то вроде этого. А как вручали премию! Для меня, человека женатого, был забронирован двухместный номер «люкс» в гостинице «Молодежная»! Жена до сих пор вспоминает. Церемония награждения проходила в Политехническом музее. Зал был переполнен. Выступал Евгений Мартынов. Тогда вся молодежь знала его песни: «Соловьи поют, заливаются…», «Лебединая верность». Награды вручали два поэта – Лев Ошанин и Константин Скворцов. Незабываемо! До сих пор благодарю и Союз писателей СССР, и ЦК ВЛКСМ. Кем я был для них – простым парнем из Калужской области, пишущим рассказы о деревне! Но ведь заметили, отметили, поощрили. Тогда с творческой молодежью работали основательно, по-взрослому.

– Вы «вернулись» в «Молодую гвардию» спустя много лет, в 2013 году, когда вышла первая ваша книга в серии «ЖЗЛ» – «Конев. Солдатский маршал».

– Да, в девяностые начался большой вынужденный перерыв. Долгое время я даже карандаша в руки не брал. Многие издательства исчезли. Те же, что появились, издавали то, что меня коробило. И я понимал, что я там чужой. Потом, по прошествии лет, проходя по знакомой Сущевской улице, удивился, что над подъездом по-прежнему красуется вывеска «Молодая гвардия». А за стеклянными дверями виднелись корешки книг «ЖЗЛ»…

Я зашел и предложил издать биографию генерала Михаила Григорьевича Ефремова, командующего 33-й армией, погибшего в вяземских лесах. Но мне, встречно, предложили взяться за маршала Конева…

– Затем вы написали биографии Жукова, Лидии Руслановой, Рокоссовского. Какую книгу сами считаете лучшей?

– О маршале Георгии Константиновиче Жукове я писал с любовью. Земляк! О Лидии Андреевне Руслановой – с еще большей любовью. И мне теперь кажется, что написал я эту книгу за одну ночь. Посвятил ее своим родителям. Отец в последние годы ставил пластинку Руслановой и плакал… О Константине Константиновиче Рокоссовском писал с величайшим уважением и трепетом. Наверное, именно эта книга и получилась лучшей. Но я, скорее всего, ошибаюсь.

Слушайте также: Клинком и жезлом. Презентация книги «Рокоссовский»

– Вы отмечали, что читатели, как ни крути, наибольший интерес проявляют к вашей книге о Жукове. Оно и понятно: маршал Победы! Но чисто по-писательски – не обидно ли? Получается, как ни вкладывайся в текст, громкость имени героя всё равно превалирует.

– Да, увы, нередко бывает именно так: величина имени героя прямо пропорциональна тиражу. Я же, как автор, выбирая героя, мыслю иначе. Вообще говоря, если герой не по душе, писать о нем будет ой как тяжело… Лучше не браться. К счастью, со мной такого не случалось.

– С кем из потомков маршалов – Жукова, Конева, Рокоссовского – вы общались в процессе работы над книгами?

– Мне помогали дочь Конева – Наталия Ивановна, его внучки Анна и Елена. Я консультировался с внуком Рокоссовского – Константином Вильевичем, дочерью маршала Надеждой Константиновной. Они передали мне ряд документов, благодаря которым удалось «подчистить» некоторые страницы истории Великой Отечественной, «замаранные» недобросовестными толкователями. Из семейных архивов заполучил и письма, фотографии. Это весьма ценно. Общение с родственниками явно обогатило мои книги. Во время работы никакого давления со стороны семей я не ощущал. А такое, наслышан, случается.

– Знаю, что хорошие отношения сложились у вас с сыном Василия Филипповича Маргелова, легендарного главы ВДВ, «войск дяди Васи».

– Да, Виталий Васильевич Маргелов, сын великого солдата нашей Родины, создателя воздушно-десантных войск, – обаятельный человек, книгочей и… прекрасный редактор! Когда была поставлена последняя точка, я выслал ему рукопись.  Риск? Риск. Виталий Васильевич прочитал и сказал: вот здесь и здесь, мне кажется, надо убрать, а вот здесь, мол, надо бы усилить, но решать вам… Я снова обратился к тексту и задумался. Убрал целую главу. Сокращать люблю. Да и вообще, по тексту прошелся, как говорили плотники в нашей деревне, – «после фуганка – топориком»…  Слабые места рукописи я и сам чувствовал, а тут еще и Виталий Васильевич указал именно на них.

Вообще жанр биографии любит сокращения. Понимаю: авторам непросто резать собственный текст. Но, бывает, выходит книга, открываешь ее наугад, читаешь и – стыдновато… Размазал. Тут и тут надо было поджать.

Кроме того, что я постоянно ощущал поддержку со стороны внука генерала – Михаила Витальевича Маргелова. Он обеспечил поездку в Тулу, в воздушно-десантное училище им. В. Ф. Маргелова, свел с ветеранами, служившими вместе с его дедом.

Смотрите также:  Десантник №1: Быль, байки и анекдоты

– Для проекта «“ЖЗЛ”: Великая Отечественная», приуроченного к 75-летию Победы, вы написали три сборника – «Москва-41», «Герои Курской битвы», «Берлин-45». Это – ряд биографических очерков. В чем специфика такой работы?

– Передо мной стояла задача рассказать сразу о многих героях великих битв… Рукопись необходимо было выстроить так, чтобы в ней были представлены и пехота, и танкисты, и сталинские соколы, и артиллеристы, и тыловики, и генералы, и командиры рот, и рядовые. После биографий маршалов о героях Битвы за Берлин писать было, конечно же, легко.  Материал знакомый. И – интересно: погружаешься в самое пекло, с маршальского КНП (командно-наблюдательного пункта. – С. К.) – в окопы, в танки, на артиллерийские позиции. Оказываешься на дорогах, где царствовали тыловики, обеспечивая дивизии и полки всем необходимым – боеприпасами, продовольствием, снаряжением, горючим, медикаментами. А эвакуация раненых? А дальнейшая их транспортировка в тыл?

Сложность была в том, что, с одной стороны, я должен был дать полную биографию каждого героя, а с другой – сделать акцент на том ключевом событии, которому посвящена книга. Пазл должен органично встать именно в то место, которое ему предназначено. Только тогда выпишется общая картина битвы. Непростой жанр.

– Последние ветераны Великой Отечественной доживают сейчас свой век. Нет ли у вас опасения, что, когда все они уйдут, подлинное представление о войне мы, их потомки, утратим? Или глубокая военная проза, художественная и документальная, книги «ЖЗЛ» всё же сохранят для нас правду, подлинный дух войны?

– Они еще живут среди нас – последние фронтовики, люди святого подвига… И да, надо торопиться. Торопиться записать их воспоминания. Торопиться написать о них и о том времени. Чтобы они могли прочитать и сказать о написанном свое слово.

Не сомневаюсь, что тема войны и человеческого, солдатского подвига не исчезнет. Этот родник неиссякаем. Так называемое фэнтези – оставляю за скобками. Не в нем подлинная глубина – а в реализме. Я сорок лет записывал воспоминания фронтовиков. Целая коробка магнитофонных кассет, папки расшифровок… Вышли две книги фронтовых историй, рассказанных солдатами, – «В донесениях не сообщалось» и «Взвод, приготовиться к атаке!» Они, фронтовики, уйдут и… останутся. Серии «ЖЗЛ» здесь отведена поистине великая миссия. Пройдет время, и наша работа, авторов и издателей, будет оценена по самой высшей мере. Считаю, что серию рассказов о героях великих битв нужно продолжать. За рамками пока остаются Битва за Будапешт, взятие Кенигсберга, Ясско-Кишиневская операция, освобождение Белграда, операция «Багратион», в которой в полной мере раскрылся полководческий талант маршала Рокоссовского. Мне было бы интересно написать к биографиям своих героев – Жукова, Конева, Рокоссовского – сборники о героях битв, в которых эти маршалы просияли как полководцы. Книги «Жуков» и «Берлин-45» уже написаны.

– Насколько опасны попытки переписать историю Второй мировой, ревизовать ее итоги? Что нужно сделать, чтобы фальсификаторы не добились своего?

– «Переписать» историю невозможно. Как не в наших силах ни улучшить, ни ухудшить, ни как-либо изменить то, что уже прошло. Прошлое можно только оболгать – исказить его черты. Многие «историки» и публицисты занимается этим с упоением. Их подпитывают различные фонды, заинтересованные политические силы и структуры. Что тут скажешь? Бог – свое, а черт – свое…

Для тех, кто на дух не выносит наши победы, большим подспорьем, как это ни парадоксально, являются наши же закрытые архивные фонды. От кого мы прячем свою историю? Подвиги отцов и дедов – от кого? Выходит, что от себя. Самих себя обобрали мы на пути к тому, чтобы слава советского солдата, солдата-освободителя, была признана всем миром. Мы сами создали лазейку для геббельсов нового времени, и они тут же в нее проникли. Слава богу, честные писатели и настоящая литература о войне – есть. Сейчас публикуется много документальных исследований. Найти в них можно многое. Но пока еще не всё. К примеру, закрыт фонд политдонесений, штрафных подразделений и частей, военно-полевых судов. Я много работаю в архивах, и знаю, как стопорят работу исследователей эти кованые бюрократические замки.

– Как после книг о таких глыбах, как Жуков, Конев, Рокоссовский, Маргелов, после таких важных тем, как оборона Москвы, Курская дуга и взятие Берлина, не растерять себя, найти новых героев?

– Мы – огромная страна! С богатейшей историей. И героев, достойных серии «ЖЗЛ», еще много. Придет время, и читатель ощутит потребность узнать о подвигах многих и многих командармов Великой Отечественной, командиров корпусов, дивизий и полков. А разве не интересна судьба Зои Космодемьянской, Мусы Джалиля, летчика Михаила Девятаева, военного инженера Дмитрия Карбышева? Не мы, так следующие поколения напишут их биографии.

Читайте также: Сергей Михеенков: «Нельзя, чтобы из-под пера шли формованные кирпичи».

– Сергей Егорович, у вас две дочери, пятеро внуков. Следят ли они за вашими литературными успехами?

– Читают. Но не все и не всё. Старший внук – кадет, уже выпускник. Нам с женой хотелось бы, чтобы Данила стал офицером. Но он должен решить это для себя сам. На полку с моими книгами поглядывает. Когда учился в младших и средних классах, читал много. В том числе и мои книги.

Второй внук больше листает. Тут, правду сказать, встает новая проблема. У нас в стране пресеклась литература для подростков, для отроческого возраста. А для них, сверстников моих внуков, нужна такая же «ЖЗЛ», но посильного для них формата; книги о маршалах и героях великих битв, написанные легче, доступнее, лаконичнее. Время пришло. Поколение требует этих книг и знаний. В противном случае наметившиеся пустоты будут заполнены тем, с чем потом придется бороться, как с коронавирусом.

Я пишу для них, для своих детей и внуков, не серию даже, а библиотеку. Надеюсь, хоть один из внуков или одна из внучек всю эту библиотеку рано или поздно прочитает.

Сергей Коростелев