Мельница мифов: стоил ли Париж мессы?

Многие слышали историческую фразу "Париж стоит мессы" или "Париж стоит обедни", сказанную королем Наварры Генрихом IV при его переходе в католичество, дабы стать королем Франции. Не одно столетие это крылатое выражение бытует в ряде европейских языков как шутливое оправдание сделки или компромисса ради личной выгоды. Однако "добрый король Анри" никогда не произносил подобной фразы.

Вместо чеканной фразы, давно вошедшей в поговорку Paris vaut bien une messe, которую молва приписала Генриху IV, 23 июля 1593 года он написал своей фаворитке Габриэль д'Эстре: "В воскресенье я проделаю сальто-мортале". Вот это и есть документально подтвержденная фраза, в которой историки не только не имеют права сомневаться, но они вдобавок убеждены, что Генрих не лукавил, сообщая о предстоящем событии как о "смертельном прыжке".

Короля Наварры, отсюда его прозвище "Беарнец", который станет родоначальником династии французских королей Бурбонов, страшила не перемена религии. До своего окончательного обращения он неоднократно менял веру, перекрещиваясь из гугенота в католика и наоборот. Сторонники короля Анри много лет назад предупреждали его об опасности смены одной конфессии на другую, в результате чего он сможет лишиться поддержки протестантов, так и не обретя ее в лице католиков. Впоследствии окажется, что они-то и были правы: кинжал Равальяка нашел грудь Генриха Бурбона по причине смены веры.

Парижские проповедники не выбирали выражений, когда речь заходила о том, что король собирается отречься от ереси. Называя Беарнца "сыном шлюхи", они агитировали прихожан, чтобы они никогда не признавали его своим монархом, поскольку все это лицемерные увертки, и место этому вероотступнику на костре.

"В соборе Парижской Богоматери небезызвестный кюре Буше, используя созвучие французского слова bourbe (грязь) фамилии Бурбон (Bourbon), каламбурил, обращаясь к Всевышнему с мольбой: "Господи, извлеки нас из грязи, дебурбонизируй нас, Господи!", — пишет автор последней русскоязычной биографии Генриха IV историк Василий Балакин. — Многие католики, сохранявшие приверженность Лиге, с недоверием отнеслись к сообщению о намерении Генриха IV отречься от протестантизма, впервые заявленном еще в 1589 году, но до сих пор так и не исполненном. Они рассматривали очередное обещание короля отречься как уловку с целью расколоть депутатов Генеральных штатов".

Католическая лига или Святая лига (La Ligue catholique, la Sainte Ligue или la Sainte Union), которая была учреждена в мае 1576 года якобы для борьбы с гугенотами, ставила своей целью ограничение королевской власти феодальной знатью (которая захватила руководящее положение в лиге) и ослабление централизации.

Поскольку Генрих Наваррский был отлучен от церкви, чтобы стать добрым католиком, ему требовалось разрешение папы римского, но 21 июля 1593 года епископы приняли решение отпустить Анри грехи и дозволить войти в лоно католической церкви. Вечером 24 июля Беарнец принял у себя архиепископа Буржского и епископов Нанта, Манса и Эвре и перед тем, как получить отпущение грехов, заявил им о своем решении "пойти на мессу". 25 июля в церкви аббатства Сен-Дени, у гробниц королей династии Валуа состоялось отречение Генриха IV от ереси протестантизма.

Одетый во все белое, Генрих IV предстал в церкви перед архиепископом Буржским, который спросил его, кто он. "Я — король". — "Чего вы хотите?" — "Я хочу быть принятым в лоно церкви католической, апостолической и римской". — "Желаете ли вы этого?" — "Да, я хочу и желаю этого". После этого диалога, Генрих встал на колени и произнес исповедание веры. Копия клятвы была передана архиепископу, который окропил короля святой водой, дал ему поцеловать крест, затем отпустил ему его грехи и благословил его.

Поднявшись вместе с епископами на хоры, Генрих перед алтарем повторил свою клятву жить и умереть в католической религии и отречься от всякой ереси, противной упомянутой церкви. Вернувшись на хоры, монарх слушал мессу и причащался. После банкета новоявленный король Французский и Наваррский верхом поскакал на Монмартр, глядя с высоты на свою новую столицу, все еще занятую испанцами, но, которая, все равно "стоила мессы".

Что касается апокрифической фразы по поводу обедни, то она впервые появляется в 1622 году в небольшой анонимной сатире "Les Caquets de l'accouchée — "Пересуды у постели роженицы", в которой ее произносит Максимильен де Бетюн (барон Рони и позже герцог Сюлли) в ответ на вопрос Генриха IV, почему он не ходит к мессе так же часто, как король.