…Прощаясь, сказал: «Берегите Россию»
Минаев Б. Ельцин
М.: Молодая гвардия, 2010. – 750 с.: ил. – (Жизнь замечательных людей)
Свое отношение к Борису Николаевичу Ельцину народ выразил в апрельские дни 2007 года, когда три дня и три ночи широким потоком медленно и непрерывно обтекал просторную территорию храма Христа-Спасителя над Москвой-рекой. Прощались достойно, переживали искренне, а вот говорили – мало. Даже как-то неприлично мало… Ну, просто до сознания тогда еще не дошло, кем на самом деле был этот человек. Да, несомненно, лидером он был и символом новой России, но это ведь далеко не исчерпывающие определения, а они необходимы. Мы ведь жили в эпоху Ельцина, мы сами ее так назвали, а эпоха – это не шутки.
Так кем же он был? Очень нужно найти хотя бы одно точное и верное слово, чтобы вернуть, наконец, долг, не отданный сполна при прощании. И чтобы самим удостовериться в том, что мы правильно поняли, чьими современниками были. В книгах о Ельцине, которыми можно заполнить объемистый книжный шкаф, этого слова нет. Многочисленные воспоминания, так называемая «вся правда» из разных уст о Ельцине-начальнике, Президенте, объекте охраны номер один, политическом враге или вожде и т.д., не дают желаемого результата.
Но вот появилась совсем другая книга. Книга, написанная человеком, который никогда не работал под руководством Бориса Николаевича, не был его врагом или другом, вообще ни разу не встречался с ним лично. Зато он использовал обычное право обычного автора – собирать факты, документы, свидетельства, обрабатывать и осмысливать их, приходя к собственному мнению. И подбирать должные слова, чтобы это мнение выразить.
Ощущение честного, добросовестного поиска, исследования и обдумывания чужой жизни приходит при чтении первых же страниц. Они о родителях Бориса Николаевича и о родителях родителей. История здесь поднята не слишком глубоко, даже как будто чуть-чуть наспех: о крестьянах-староверах, об упорном преодолении нужды, о раскулачивании и других репрессиях, о вычеркивании из памяти «запретных» частей жизни и переездах на новые места. Но как иначе? Размышляя о корнях, автор все-таки больше глядит вперед, в ту жизнь, которая еще только предстоит его герою. Детство, юность, первые определившиеся черты характера, учеба и совмещенные с ней новые возможности… Здесь уже слышатся кое-какие «звонки» из будущего, но автор хорошо делает, что не слишком подчеркивает символизм отдельных слов или событий: ведь сам его герой отнюдь не склонен был к какой-то мистике и загадыванию своей грядущей судьбы. Просто уже в молодости он был особенным, непохожим на многих человеком, которому рано или поздно предстояла особая работа – власть. А власть – это «непереводимое русское слово, которое сочетает в себе силу и правление» (Т. Колтон, американский биограф – и очень умный человек!)
Пожалуй, именно на примере Ельцина мы стали всерьез задумываться о понятии «человек во власти». До него просто не было никакого толку задумываться: живые политики советских времен были «хуже», чем неживые – мы ничего о них не знали. Невозможно было ничего знать, кроме положенного: кого назначили – тот икона, кого сняли – тот наглухо замолчан и забыт. Но Ельцина невозможно замолчать и забыть. И хотя редко сейчас кто вспоминает 1987 год и тогдашний конфликт Генерального секретаря ЦК и Первого секретаря Московского горкома КПСС, но не с него ли начался настоящий перелом жизни в России? Не этим ли противостоянием был обозначен конец «совка» и начало нового времени? Личность столкнулась лоб в лоб с системой, и система не смогла «решить вопрос» с личностью по-старому, по-тихому. Так стала явью политическая гласность, и уже за одно это теперь можно вечно помнить Ельцина. А уж тогда-то! Тогда «его слава росла независимо от него. Фантастическая, непонятная, великая, вопреки официозу, вопреки всяческим попыткам вытолкнуть его из политики. Но даже если бы этих попыток не было, даже если бы они сами не прославляли его этими неуклюжими разоблачениями, фельетонами, зубодробительными статьями, думаю, и тогда его слава появилась бы. Слишком велика была потребность в лидере. Потребность в сказочном герое, в богатыре, который в огне не горит и в воде не тонет. И даже все странные, почти нелепые происшествия встраивались в тот же богатырский контекст».
Остановимся на этом слове, заверив читателей, что до самого конца книги автор ничего не упустил из событий. Имена, даты, цитаты – все выверено, все имеет документальное подтверждение. А вот слово «богатырь» – не имеет. Оно просто служит эпитетом. Но на нем задерживается взгляд, и приходит какое-то странное чувство, которого, может, надо бы устыдиться и не высказывать, чтобы не засмеяли. Ха-ха, можно ли всерьез думать и говорить такое – «богатырь»? Ведь «богатыри не мы», да и вообще что за сказки! И все-таки богатырь… По поднятой им ноше исторических решений, по нечеловеческим испытаниям ответственностью, по всяким, даже мистическим знакам, а также по выбору преемника – богатырь, точно. За это найденное слово, и за весь труд в целом, и за то, что Наина Иосифовна Ельцина книгу одобрила – за все автору большое спасибо. А еще предисловие к книге написал Путин, но об этом, конечно, уже все знают.