Андрей Мирошкин о биографии "Савва Морозов" в газете "Московская правда"
Савва Морозов – могучая фигура в российской истории рубежа ХIХ – ХХ веков. Многогранная, сложная, противоречивая личность. За 43 года жизни Морозов ярко проявил себя в качестве предпринимателя, промышленного лоббиста, общественного деятеля, мецената культуры. Он вращался в кругу многих выдающихся людей своего времени. Вся жизнь этого богача была связана с московским регионом. Тайна его внезапной смерти в курортных Каннах в мае 1905 года и поныне не разгадана. Историк Анна Федорец в книге «Савва Морозов» (издательство «Молодая гвардия», серия «ЖЗЛ») рассказала обо всех этапах биографии этого незаурядного человека, в том числе о малоизвестных эпизодах его жизни.
Это не первая подробная биография Саввы Морозова, выходящая в России за последние два десятилетия. Но по сравнению с книгами предшественников эта работа наиболее вдумчивая и универсальная. Это превосходный портрет знаменитости на фоне эпохи. В книге шаг за шагом показано становление Морозова как личности и как коммерсанта.
Важнейшую роль в этом становлении сыграло старообрядческое происхождение. Морозов принадлежал к общине «поповцев», имевших в глазах царских властей репутацию «благонадежных». Староверы этого толка не скрывались в скитах и жили бок о бок с обычными православными, хотя в семьях берегли свою веру и свои обычаи. Основоположником фамильного бизнеса стал дед Саввы Морозова: за три десятилетия он из бедного пастуха превратился в фабрикантамиллионера, текстильного и красильного магната Подмосковья. Его сын, Тимофей Морозов, был крепкий хозяйственник, купец старой формации в стиле Островского, набожный и твердый в вере старообрядец. Сам он серьезного образования не получил, но понимал значение просвещения и сыновей своих отправил учиться в Московский университет. После этого юный Савва Морозов стажировался еще и в Кембридже, ибо Англия была в конце ХIХ века лидером в области текстильной промышленности. В итоге Савва Тимофеевич стал купцом с широкой европейской эрудицией, отличным знатоком химии, сторонником технического прогресса. Но от веры пращуров он отошел. «Вероятнее всего, он был агностиком… Но воинствующим безбожником Савва Тимофеевич не был ни в какой период своей жизни», пишет биограф.
Впрочем, и сам уклад жизни в России к тому времени сильно изменился. Индустриальную революцию нельзя было проводить по старым заветам. В конце ХIХ столетия жизнь становилась быстрой, космополитичной, пестрой. Рушились многие эстетические и моральные устои. И молодой Савва Морозов был воплощением стремительного порыва страны к новым рубежам. Это, по мнению Анны Федорец, и стало причиной возникновения трагической трещины в душе Морозова. В нем словно боролись постоянно консерватор и радикал, старовер и модернист. За периодами энергичного созидания и душевного подъема нередко следовала полоса хандры и меланхолии. Этого успешного купца, наследника несметных миллионов вечно одолевали страсти, сомнения и жажда чегото иного. О «темной, разрушительной, опасной» стороне морозовской натуры знали многие в окружении предпринимателя. И уже тогда, в 1880е годы, некоторые предполагали, что эта двойственность души может впоследствии помешать блестяще начинавшейся карьере.
Он и женился не так, как было принято в среде его единоверцев: взял в жены разведенную особу, фактически отбив ее у двоюродного брата, владельца соседней мануфактуры в ОреховоЗуеве Викулы Морозова. Этот брак вызвал ропот и неодобрение ревнителей старых обычаев. Но Морозов всегда шел особым путем и в личной жизни, и в меценатстве, и в бизнесе. В этом были его неповторимость и его трагедия.
Непонимание деловых партнеров вызвал и проект модернизации фабрик. В строительство новых корпусов и жилья для рабочих Морозов вкладывал огромные средства, рискуя потерять капитал. В глазах прижимистых коллегкупцов Савва Тимофеевич выглядел «белой вороной», транжирой. Но Морозов стремился сделать продукцию своих мануфактур безусловно лучшей в России и не жалел денег на новейшее оборудование и обучение специалистов за границей. В погоне за высшим качеством ткани он вводил суровые штрафы для бракоделов, но добросовестные работники получали достойную зарплату и жили в хороших квартирах.
Биограф подробно рассказывает о «театральных» страницах биографии Морозова. Любителем театра Савва был с детства, но в середине 1890-х годов это увлечение приняло серьезнейший, «роковой» характер. Как раз в ту пору у Морозова наступил кризис в области предпринимательства и общественной деятельности. Затяжной конфликт с министром финансов Сергеем Витте душевно измотал мультимиллионера. И он со страстью занялся искусством, а именно Художественным театром, который создавали в ту пору Станиславский и Немирович-Данченко. Морозов не просто вкладывал деньги в новый театр (на одно только строительство здания в Камергерском переулке было затрачено более 350 тысяч рублей), но и буквально жил театром, участвовал в выборе пьес и актеров. Свои навыки эффективного менеджера он с успехом применял в хозяйственном управлении Художественным театром, и с энтузиазмом выполнял в нем обязанности электрика, маляра, декоратора.
Это увлечение, в конечном счете, стоило ему жизни. В МХТ он познакомился с актрисой Марией Желябужской (по сцене Андреевой), продолжительная связь с которой едва не поломала его семейную жизнь. Но именно Андреева – самый очаровательный агент партии большевиков по кличке «Феномен» – завербовала Морозова, сделав его поставщиком денег теперь уже не для театра, а для нужд революции. Театрально-революционная идиллия, однако, продолжалась недолго. В начале 1900-х годов Морозов охладел к МХТ, в который вложил более полумиллиона рублей личных средств, расстался с Андреевой (она в ту пору увлеклась Максимом Горьким) и стал понемногу возвращаться в мир большого бизнеса. Но для большевиков даже мертвый Морозов мог оказаться полезным спонсором. К тому же некоторым особо рьяным партийцам не терпелось покарать отступника. Поэтому, по одной из версий (ее приводит автор книги), Савва Тимофеевич вовсе не покончил с собой на почве нервного помешательства, как было официально объявлено в газетах, а был убит агентами РСДРП, причем операцию курировал бывший инженер морозовских фабрик Леонид Красин. Ведь у Андреевой хранился страховой полис от Морозова, по которому в случае его скоропостижной смерти предъявитель получал 100 тысяч рублей. Эта сумма актрисе, после судебных тяжб с семьей покойного, в итоге была выплачена, и все деньги поступили прямиком в большевистскую кассу. Так окончилась жизнь «бунтующего капиталиста», финансового покровителя Московского художественного театра, «купеческого воеводы» Саввы Морозова, удивительного, непредсказуемого, строптивого человека с мечтой о прекрасном и с бесом в душе.