Что прочитать и что увидеть в октябре_Всеволод Большое Гнездо
Карпов
В серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга историка Алексея Карпова о Всеволоде Большое Гнездо (1154−1212), которая завершила трилогию о правителях Владимиро-Суздальского княжества. Ранее были опубликованы биографии Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского.
«В памяти большинства людей, как живших до нас, так и современников, князь Всеволод Юрьевич остался прежде всего великим правителем, одним из создателей могучего Владимирского государства и родоначальником „Великого гнезда“ русских государей», — пишет автор. В поздних летописях Северо-Восточной Руси его и вовсе называли «отцом всем русским нынешним князьям», а в Москве считали «отцом всех московских князей», то есть в известном смысле — основоположником московской государственности. И это неслучайно, ведь именно Владимирское княжество, наивысший расцвет которого неразрывно связан с именем Всеволода, стало ядром формирования будущей Московской Руси.
Книга Алексея Карпова — первая научная биография князя. Бóльшая её часть посвящена описанию полной драматизма жизни Всеволода, который при рождении практически не имел шансов занять сколь-нибудь значимый княжеский стол. И тем не менее добился огромной власти в своей «вотчине» и оказывал серьёзное влияние на сопредельные земли.
Также автор уделил внимание бытованию посмертной памяти о владимирском князе. «В страшную эпоху татарского засилья, равно как и в последующую эпоху войн с „татарскими царствами“ — осколками Великой Орды, его правление в сознании русских людей приобретало поистине эпические масштабы», — пишет Карпов. «И бысть имя его славно в многых землях; и болгары победи, и орды его трепетаху, на татары дань имаше…» — русские книжники приписывали Всеволоду даже взимание дани с татар, хотя в реальности такого быть не могло: великий князь умер за четверть века до нашествия Батыя.
Интересно, что в середине XVI столетия внимание к памяти владимирских князей, в том числе и Всеволода, проявил Иван Грозный. По его повелению и до этого существовавшее во Владимире почитание «царских сродников» получило новый импульс. Сохранившийся в выписках XVII века указ требовал от тамошних клириков совершать по владимирским князьям панихиды и заупокойные службы. Были установлены и дни памяти князей. Для Всеволода Юрьевича (в крещении получившего имя Дмитрий) таковым стал день его небесного покровителя великомученика Димитрия Солунского — 26 октября.
«В указе царя Всеволод Юрьевич был выделен особо, — отмечает Карпов. — Указ предписывал совершать „панихиды большие с ужином“ лишь по двум из похороненных во владимирском соборе князьям — Всеволоду и его сыну Ярославу, то есть прямым предкам царя. И только „по великом князе Димитрее Всеволоде Юрьевиче на его память“ предписывалась не одна, а две большие панихиды в год: „в первые на преставление его — апреля в 15 день, а в другие на память его — октября в 26 день“».
О почитании Всеволода во Владимире свидетельствует и одна из редакций «Жития Александра Невского», составленная в 1591 году Ионой (Думиным), бывшим архимандритом владимирского Богородице-Рождественского монастыря (а в будущем митрополитом Ростовским и Ярославским). Со слов монаха Антония из того же Рождественского монастыря, автор жития записал рассказ о чудесном видении, которое случилось двумя десятилетиями ранее: Всеволод вместе со святыми благоверными князьями Борисом и Глебом и Александром Невским, ростовским святым преподобным Петром, царевичем Ордынским, а также со своим братом Андреем Боголюбским и сыновьями Юрием (Георгием) и Ярославом Всеволодовичами, восстав из гроба, отправился на помощь русскому воинству, вступившему у села Молоди в жестокую битву с рвавшимися к Москве крымскими татарами. Это случилось летом 1572 года — спустя более трёх с половиной столетий после кончины князя Всеволода…