Единство противоположностей
Евгений Боратынский: судьба «негромкого» поэта
Из века в век для широкого круга читателей имена длиннейшего ряда талантливых русских поэтов остаются на заднем плане. На фоне «горлана-главаря» Владимира Маяковского теряются Алексей Крученых и Давид Бурлюк. «Златокудрый Лель» Сергей Есенин в народе затмевает Николая Клюева, Сергея Клычкова и Александра Ширяевца. Давно ставшая поистине монументальной фигура Александра Пушкина делает второстепенными многих современников «солнца русской поэзии». В их числе – Евгений Боратынский. Сразу подчеркнем, что Валерий Михайлов, несмотря на давние споры среди филологов, считает старинное написание фамилии стихотворца через «о» единственно верным. Хотя абсолютное большинство сочинений и книг поэта были подписаны фамилией Баратынский. Эта же форма преобладает и в статьях критиков.
О Пушкине в отечественном и зарубежном литературоведении сказано, кажется, практически все. В судьбах и творчестве Боратынского, Дельвига, Кюхельбекера, Гнедича, Вяземского и т.д. еще можно отыскать закрытые страницы. Однако лакуны постепенно исчезают. Книга Михайлова вышла в свет аккурат к 215-летию со дня рождения Боратынского. Если прошлогодний юбилей Лермонтова, которому Михайлов также посвятил книгу, выдержавшую уже три издания, отмечался достаточно широко, то круглые даты Боратынского традиционно остаются практически незамеченными.
|
В аннотации заявлено, что это «первая биография выдающегося русского поэта Евгения Боратынского…». И все же значимые исследования личности Боратынского существовали и раньше. Михайлов на протяжении всего повествования обращается к трудам предшественников. Библиографический список весьма велик и заслуживает отдельного внимания. К примеру, в первых главах особенно много цитат из работы Ирины Медведевой 1936 года «Ранний Боратынский». Среди источников также выделяются письма с обстоятельными комментариями биографа и отзывы критиков XIX–XX веков об отдельных стихах Боратынского и его поэзии в целом. В ряде главок тексты писем превалируют над авторским текстом. |
Композиция книги предельно традиционна: в четкой хронологической последовательности автор знакомит нас с поэтом с момента его рождения и раннего детства до последних лет и преждевременной кончины. Двадцать с лишним глав вобрали в себя всю линию жизни Боратынского: усадьбу родителей, пансион, Пажеский корпус, поэтические опыты, военную службу, первые публикации и сборники, романтические чувства, интересные знакомства, путешествия по Европе, «негромкую» смерть. Названия глав и подглавок говорят сами за себя: места, события, люди. Мир Боратынского широк и многомерен. Если исключить документальные свидетельства, мог бы получиться роман – недаром фрагменты книги публиковались в казахстанском литературном журнале «Простор» в разделе «Проза», соседствуя с рассказами разных писателей. Не отказываясь от точности в датах и источниках, Михайлов, говоря об эволюции личности Боратынского, использует множество художественных приемов. Автор описывает элементы быта и черты характера, проводит параллели в судьбах. Несмотря на бережное отношение к фактам и точность в описаниях, биограф эмоционален в оценках, а язык его достаточно поэтичен. Чего стоит хотя бы развернутое лирическое описание конца зимы 1800 года, открывающее книгу: «Предвесенье – пора смутная, неизъяснимая. Степь еще в тяжелых, слежалых снегах. Днем наст плавится под греющим солнцем, а ночью схватывается льдом. Погода переменчива: то оттепели, то метели – то радостно, то печально. Словно бы ожидание тепла и жизни в природе вдруг резко сменяется холодом и беспросветной тоской…»
Тем не менее художественная составляющая книги перемежается с филологическим опытом на тему поэзии Боратынского. Михайлову важно показать не только то, как эпизоды биографии поэта отразились в его творчестве, но и проанализировать сами стихи с их образными особенностями. Автор задает самому себе вопросы, пытаясь разобраться, о чем же хотел сказать поэт при написании тех или иных строк. Он высказывает собственные предположения по их интерпретации, стараясь найти убедительное подтверждение гипотез: «Конечно, когда красавица поет да еще прекрасным голосом, все покорены и все в восторге… Но в напечатанных стихах не спрячешься за внешнее сияние и блеск, здесь все на виду...»
Реконструируя судьбу Боратынского, биограф остается беспристрастным. Имена тех, с кем довелось дружить поэту, равны в читательском восприятии. Пушкин, Вяземский и Кюхельбекер в человеческом отношении одинаковы. Впрочем, в отдельных подглавках товарищи Боратынского выходят на первый план, отчасти затмевая его самого.
Особая ценность книги Валерия Михайлова в том, что она способна заинтересовать как рядового читателя, так и литературоведов и историков. Все больше биографий поэтов–современников золотого века русской поэзии выходят в серии «ЖЗЛ». Поэтому есть надежда, что белые пятна в данной сфере уже скоро окончательно уйдут в прошлое.