Этот беспокойный Гамсун

В воскресенье 15 февраля в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», в программе «Непрошедшее время» прошла беседа обозревателя «Эхо Москвы» Майи Пешковой с автором первой биографии Кнута Гамсуна вышедшей в России Натальей Будур. Предлагаем вашему вниманию часть этой беседы.

М. ПЕШКОВА: Нобелевский лауреат Кнут Гамсун родился полтора столетия назад. Вокруг его имени столько пересудов и тогда, и нынче, что не могла расспросить об этом автора первой его биографии по-русски скандинависта и руководителя культурно-просветительского центра «Норд» Наталью Будур. Так и Чехову скоро 150, и Гоголю 200! Отчего же тень Гамсуна не даёт покоя норвежцам?

Н. БУДУР: В этом году, действительно, исполняется 150 лет, исполняется 4 августа. Но все мероприятия официальные начинают в Норвегии 19 февраля, в день смерти Гамсуна. Надо сказать, что юбилейный год расколол общество Норвегии, потому что вновь вспыхнули разговоры о том, был ли нацистом Гамсун, не был, надо ли праздновать, не надо. Тем не менее, торжества пройдут очень пышные. Девятнадцатого февраля всё открывается премьерой спектакля по мотивам повести Гамсуна «Голод» и спектакля «Улицы Гамсуна», или иногда его переводят сейчас как «Улица Гамсуна», сделанный по мотивам произведений писателя. Этот спектакль планируется провести по всей Норвегии, затем, возможно, он будет привезён в другие страны Европы и Восточной Европы тоже. Может быть даже в Россию.

Что же касается 19 февраля, то после открытия года, и после представления «Улиц Гамсуна», планируются уличные празднования или как написано в одной из статей «Aftenposten», крупнейшей газете, «праздничные безобразия». Когда будет шествие по улицам Кристиания [норв. Kristiania] — так раньше называли Осло, где будут останавливаться около тех мест, которые были Гамсуном описаны в его произведениях. И где будет принимать участие королева Соня. Вероятно, в самом шествии она принимать участие не будет, потому что не подобает этой королеве принимать участие в «безобразиях». А в открытии примет участие. Надо сказать, что год патронирует, кроме принцессы Метте-Марит*…

М. ПЕШКОВА: Кнут Гамсун. К 150-летию со дня его рождения автор первой русской биографии Нобелевского лауреата Наталья Будур в «Непрошедшем времени» на «Эхо Москвы».

Н. БУДУР: Самое удивительное, что любой исследователь очень заинтересован получить отклики из первых уст. И норвежская пресса сейчас даёт эту возможность. Все газеты, естественно, немедленно размещают свои статьи в Интернете. И что самое удивительное, я уже сказала, что 5–6 статей каждый день. И на каждую статью пишут люди, причём старшего возраста. Пишут пространные отзывы. Люди более молодого возраста более сдержаны, они не пережили оккупацию. Надо сказать, что 40-летние в некоторой степени дистанцируются от точки зрения своих родителей, и считают, что конечно надо отделять произведения Гамсуна от его убеждений. Тем более, что убеждения, как уже все признали, тоже весьма спорные. И можно ли говорить, что он был приверженцем идей нацизма — тоже большой вопрос. Может быть, он просто склонялся в ту сторону.

Вы знаете, я совершенно неожиданно на один отзыв норвежки, судя по всему не очень молодой, но в среднем возрасте. И вот что она пишет 22 января: «Кое-кто в Норвегии возражает против празднеств в честь Гамсуна, и называет его нацистом. Он действительно был прогермански настроен, но он был единственным, кто посмел возразить Гитлеру в лицо. В своей речи на суде Гамсун сказал: «К тем, кто нынче надо мной торжествует, потому что одержали победу, но победу мнимую, кажущуюся, к ним во время войны не приходили как ко мне целые семьи, начиная от простых, и кончая представителями высшего общества. Не приходили плачущие люди и не просили меня помочь им. И я действительно помогал. Когда я сидел и писал по мере сил и возможностей, отправлял день и ночь телеграммы, я, оказывается, предавал родину. Я оказывается, предатель родины. Пусть будет так. Вот только я себя таковым не считал. И таковым себя не чувствую. И поэтому совесть моя чиста».

М. ПЕШКОВА: Так что же нас ждёт в год Гамсуна?

Н. БУДУР: В год Гамсуна нас ждут всевозможные торжества. Девятнадцатого — начало. После этого, практически каждую неделю в каждом городе Норвегии будет происходить какое-то мероприятие. Но опять всё очень непросто, потому что к году Гамсуна Гримстад, неподалёку от которого расположена усадьба Нерхольма Гамсуна, жители Гримстада поняли, что у них нет ни улицы, ни площади, названной именем писателя. И несколько месяцев шли дебаты, стоит ли называть хоть какую-нибудь улицу в честь великого писателя. И вот под конец, 21 января, с третьего или четвёртого захода, при голосовании 4 голоса против 2, было решено переименовать центральную площадь Гримстада, перед библиотекой, в которой происходил суд над Гамсуном, в площадь Гамсуна. Там будет установлен ещё и бюст писателя.

А библиотека в ближайшем будущем будет превращена в библиотеку Гамсуна. Шла речь о том, чтобы переименовать знаменитое шоссе Е-18 в Е-18 Гамсун, потому что оно как раз проходит мимо усадьбы. Но на это не пошли члены культурного совета. Но, тем не менее, в Гримстаде уже есть площадь Гамсуна. Это большое дело. Будут происходить всевозможные театральные, всё-таки, фестивали и мероприятия, готовится специальный спектакль, посвящённый жене Кнута, Марии Гамсун, актрисе и писателю. Очень трагичная во многом фигура, сломленная во многом своим мужем, оторванная от театральных подмостков, всю жизнь страстно его любившая и не менее страстно ревновавшая. Её жизнь — это отдельный авантюрный роман. Она оставила нам тоже свои воспоминания о Гамсуне.

Тем не менее, театральная постановка, которая уже готовится и будет показана в январе, она сделана по её четырём мнимым письмам, когда она влюбилась в Гамсуна, когда она жила с Гамсуном, это как бы 4 письма Кнуту. Когда она была помещена в тюрьму, и последнее письмо, когда он её пригласил вернуться. Там есть невероятный сюжет о том, как Мария Гамсун была отлучена от своего мужа, потому что профессор Ланкфильд обманом заставил её рассказать об интимных подробностях интимной жизни. Потом эти подробности были опубликованы, т. е. была нарушена клятва Гиппократа и тайна молчания врачебного. И Мария, конечно, была сломлена.

А Кнут не смог ей этого простить. И долгое время они жили раздельно. И только в конце жизни, конечно, речь идёт о последних 8 лет жизни, 5 из них они были разлучены. Последние три года они были вместе, Кнут позвал Марию к себе. Об этом прекрасно написано в её книге «Под сенью золотого дождя». Невозможно читать… Где-то с улыбкой, с иронией, а последние страницы просто со слезами на глазах.