Легенда об эгоисте

В малой серии «ЖЗЛ» выпущен труд о Гильгамеше, шумерском правителе XXVII–XXVI веков до нашей эры, завоевателе и первом «богоборце», стремившемся достичь бессмертия. Мы поговорили с автором книги, доктором философских наук, профессором Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета Владимиром ЕМЕЛЬЯНОВЫМ. 

культура: В последнее время издательство активно занимается разработкой биографий культурных героев — написали о Робин Гуде, Моисее. Но Гильгамеш — все-таки очень глубокая древность. Чем, на Ваш взгляд, лугаль шумерского Урука может быть интересен современному читателю? 
Емельянов: Персонажи, ставшие символами культуры, сейчас особенно популярны. Наряду с традиционными биографиями появляются жизнеописания легенд. Это свидетельствует о новом понимании истории — культурологическом. Становится интересна жизнь идеи, мифологического мотива, художественного мироощущения. А всеобщая культура человечества постоянно подпитывается соками древнейших цивилизаций Востока. Как писал Арсений Тарковский, «мы вышли из одной пещеры, и клинопись одна на всех».

культура: Существуют ли доказательства того, что Гильгамеш был историческим персонажем, а не мифологическим? Ведь версии о его происхождении самые невероятные. То ли он был сыном верховного жреца Кулаба, то ли происходил от духа и одержимой им богини Нинсун, покровительницы диких коров... 
Емельянов: Несмотря на то, что Гильгамеш больше известен литературоведам, чем историкам, его историческое бытие едва ли может быть оспорено. Прежде всего, у него человеческое имя. Имена шумерских богов начинались либо с эн-, либо с нин- (господин, госпожа). Бильгамес (таково исходное звучание) — имя весьма традиционное: оно состоит из Бильга- (отпрыск) и второй части, в которой указан род занятия предка. Бильгамес — «отпрыск героя». Богов так не называли. Различные версии биографии смущать не должны. Когда создавались списки царей Шумера, прошло уже около шестисот лет со дня смерти Бильгамеса. Естественно, что родословие такой древности трудно было сохранить в устной традиции точно. К тому же известны примеры реально живших правителей, матерями которых также считались богини, а отцы не указывались в надписях. Ближайший к Бильгамесу пример — правитель Лагаша Гудеа, живший на 500 лет позже. Он родился в результате священного соития царя и жрицы — в священном браке. Полубожественное происхождение позволяло тогда на многое претендовать. Поэтому, с одной стороны, Гильгамеш — герой мифа, с другой — реально живший правитель города Урука. 

культура: Гильгамеш — двойственный персонаж. Он совершил много подвигов, но и прослыл тщеславным человеком: жаждал власти, искал бессмертия. Как этот образ повлиял на мировую культуру? 
Емельянов: Он открыл двойственность человеческой натуры. Каждый из нас — и основатель, и разрушитель, и герой, и злодей. Эпос о Гильгамеше — первая попытка антропологии. Достоевский сказал, что человечество могло бы отчитаться о своих деяниях книгой Сервантеса о Дон Кихоте. Эти слова могут быть отнесены к истории шумерского правителя. 

культура: Гильгамеш — еще и первый эгоист. Искал благ для себя, тогда как другие жили интересами общины, пренебрегал божественными предписаниями. Даже отказался от брака с Иштар, назвав ее блудницей. Может, он интересен потому, что не хватает дерзких протестных героев?
Емельянов: Любой из нас — протестный герой. Человек, как правило, не довольствуется тем, что имеет с рождения. Он растет, перерастает себя. Меняется и обновляется. Хочет того, чего еще не было. Вспомним строки Иосифа Бродского: «Скорость внутреннего прогресса больше, чем скорость мира». Гильгамеш не эгоист, а эгоцентрик. Он первый понял, что существует «я» и что это «я» конечно. Открытие огромной философской силы и глубины. Через много столетий анавийа (буквально «яйность») была описана Ибн Синой. Но следует заметить, что мусульманский мыслитель использовал мотивы, которые пришли из Древней Месопотамии. В частности, это повесть о Хайе, сыне Якзана, который был воспитан газелью и глубоко осмыслил смерть живых существ. Европейская философия, активно использовавшая идеи Ибн Сины, впоследствии тоже пришла к необходимости изучения эго. 

культура: Себялюбие на Древнем Востоке не считалось чем-то предосудительным? Второй подвиг Гильгамеша — победа над Хувавой, сторожем кедрового леса, достигнута хитростью.
Емельянов: Конечно, нет. Чувство самости лежит в основе сознания. Если мы пренебрегаем собственными потребностями, вряд ли нашу жизнь можно назвать полноценной. Тогда это просто существование в мире условностей, навязанных обществом. Естественно, что, желая реализовать себя, приходится совершать ошибки, нарушать правила. Инструкций по жизни не существует. В эпосе о Гильгамеше нет прямой дидактики, не говорится, что  хорошо, а что плохо. Лугаль Урука сам принимает решения и сам за них отвечает перед богами и людьми. 

культура: Гильгамеш был еще и комендантом подземного царства. 
Емельянов: Да, и в книге мне удалось развернуть интереснейшую оппозицию, которую предложил Дмитрий Мережковский в трактате «Тайна трех. Египет — Вавилон». Он сравнил культы Таммуза (шумеро-вавилонское умирающее и воскресающее божество, связанное с циклом плодородия. — «Культура») и Гильгамеша и пришел к выводу, что последний отказался пойти «путем зерна». То есть не захотел умирать и воскресать. Гильгамеш желал бессмертия, но не страшился небытия, поскольку такой идеи в древности не было. Боялся только смерти — как источника беспросветного существования во тьме и голоде. 

культура: Но он же не получил бессмертия. Даже цветок вечной молодости украла змея...
Емельянов: Именно. А значит, Гильгамеш должен умереть, несмотря на многочисленные подвиги и божественное происхождение. Дилемму на Древнем Востоке решили просто — его сделали комендантом подземного мира. Он прекратил здешнее существование, но не совсем умер: находится на полном обеспечении людей, сходящих в его царство, и ни в чем не нуждается. Говоря проще, Гильгамеш берет взятки с мертвых за лучшее их устройство. Известны многочисленные молитвы к нему как богу — устроителю дел покойных. Прагматичное решение метафизической проблемы.