Любовь к вранью
Василий Шукшин – один из самых известных деятелей советской культуры и одновременно один из самых закрытых людей ее. Он был загадкой для современников, и он остался таковым для потомков. Книга Алексея Варламова, известного мастера биографического жанра, попытка подойти к разгадке этой тайны. Но прежде чем рассмотреть книгу, скажем несколько слов о ее герое. В Шукшине замечательно вот что: практически все его произведения можно читать сегодня, так мало в них соцреализма. Из всех знаменитых подсоветских писателей он наименее советский. И еще – Шукшин был более крупным писателем, чем это принято до сих пор признавать. Из всех «деревенщиков» он наиболее одаренный. И если сравнить его, например, с Довлатовым, то контраст будет разительным – натужные усилия у одного писать просто, и непринужденное простое письмо у другого. Довлатов – писатель, прилежно старающийся быть талантливым, а Шукшин – талант сам по себе, которому нет дела до ухищрений. И еще Шукшин – законный наследник Зощенко, с колоссальным юмористическим дарованием.
Алексей Варламов находит и показывает основное в Шукшине, те сюжеты, которые определяли всю его жизнь. Внутренний диалог с расстрелянным отцом, которого он и не помнил, в судьбе которого заключалась трагедия русского крестьянства XX века («21 апреля 1933 года тройка вынесла постановление, согласно которому 72 жителя Сросток, и Макар Леонтьевич Шукшин в их числе, были приговорены к расстрелу»). Смена фамилии при получении паспорта с Попова на Шукшина тоже укладывается в рамки этого диалога. Колоссальная фигура матери Шукшина, настоящего матриарха, отношения с которой протекали не идиллически и не без бунта. И не без ущерба любимым женщинам, поскольку мама всегда оставалась главной женщиной в его жизни. Из книги узнаешь о ней поразительные детали, например, что она работала парикмахером, и вообще умела устраиваться: сдавала пол-избы секретарю райкома, через которого и выпросила своему Ваське паспорт – недоступную для большинства его сверстников ценность.
Важнейшая тема для Шукшина – раскол. Раскол между деревней и городом, раскол между русскими людьми, столь жестокими друг к другу. Раскол между полами – «война мужиков и баб», как называет ее Варламов, проходящая красной нитью в рассказах Шукшина, в которых жена-мещанка ест поедом простоватого мужа и которую современный исследователь назвал бы болезненно протекавшей модернизацией. Любовь писателя к скрытности, к «вранью», виртуозным владением которым он гордился и которое вообще считал народным видом творчества. В Шукшине, кстати, было и что-то чеховское: «автобиографобия», опора на семейный клан, многоплановость творчества – у того театр, у этого кинематограф. Да и прожили они одинаково мало. Алексей Варламов буквально продирается через созданные Шукшиным завесы, выясняя по месяцам, где же тот находился в свой самый темный период жизни – между уходом из деревни и до призыва на флот. Но полгода так и остаются нераскрытыми, шукшинским секретом, ждущим своей разгадки.
Разительных противоречий и белых пятен в Шукшине много: тут и вступление в комсомол чуть ли не в 25 лет, и тщательно созданный им миф о службе на корабле, и деревенское детство, которое было, оказывается, отчасти и городским, да и не таким непосильно жестоким, благодаря маме «с умом министра». Автор биографии показывает непростые отношения Шукшина с малой родиной, земляком при его жизни не гордившейся, относившейся к нему с завистью и неприязнью, как обычно и бывает, когда кто-то вырывается на простор из провинции. Разбирает Варламов и знаменитое шукшинское пьянство, приводя примечательную цитату из его рабочих тетрадей: «Я со своей драмой питья – это ответ: нужна ли была коллективизация? Я – выражение крестьянства». Особая тема – Шукшин и его женщины, основательно изъезженная и обгаженная в бульварной прессе. Варламов трактует ее деликатно, но честно, ничего не умалчивая, но и без пикантных деталей. Шукшин в любви был истинно русским мужиком, со всеми плюсами и минусами.
Есть в книге и явно натянутый сюжет, Шукшин как «русский Гамлет». Но он не был нерешительным героем Шекспира, а напротив, как Варламов и показывает, отличался энергией, хитростью, пробивными способностями и сделал необычно много за отпущенные ему 45 лет. Автор немало размышляет и о шукшинском Разине – этой несбывшейся режиссерской мечте, на мой взгляд, уводившей художника в сторону от магистрального пути. Но в голову закрадывается мысль: а может, и хорошо, что он не снял Степана? Вдруг бы получился провальный фильм? А так остается красивая легенда том, что могло бы быть, да не сбылось…
Варламов подробно разбирает и шукшинские мифы, связанные с его отношениями с известными людьми, в том числе Пырьевым (была или не была их невероятная встреча, и если да, то когда?), Роммом (его роль в карьере Шукшина) и т.д. Чего не хватает книге, так это рассказа о предках писателя: мельком упоминается его мордовское происхождение – и это тоже символ России «Чудь начудила да Меря намерила». Не говорится о том, что представляли собой Сростки – не такая уж и малая деревня, а крупное село, райцентр, окружавшая ее природа. Почему там, например, вызревали арбузы? Фактических ошибок в книге почти нет. Разве что под фото, где Шукшин в бескозырке Балтийского флота, подпись, что это он во время службы на Черноморском. Да и Бийск почему-то назван огромным городом, а поездка в него из Сросток (25 км) – «большим путешествием».