Рецензия на книгу: Матвеев Г. Пилсудский. — М.: Молодая гвардия 2008. — 454 с.
Его называли Первым маршалом Польши. И в этом не было ошибки. Да, Речь Посполита давала и раньше миру маршалов. Но они получали это звание в армиях других стран. Например, племянник последнего польского короля Станислава Августа Понятовского — Юлиус был одним из знаменитого наполеоновской когорты маршалов, а князь Варшавский Иван Паскевич стал генерал-фельдмаршалом Российской императорской армии.
Книга московского историка Геннадия Матвеева — это первая в России научная монография о национальном герои Польши Юзефе Клеменсе Пилсудском (1867–1935). Написана она достаточно объективно. Матвеев не оправдывает и не осуждает своего героя, а стремиться понять его. В книге приведено много материалов из отечественных архивов. Что касается отсутствия в книге ссылок на польские архивы, то как в заметил сам Матвеев, все сколько нибудь значимые документы уже опубликованы.
Матвеев пишет о сложной политической эволюции Пилсудского. Он начинал как революционер. Какое-то время был членом «Народной воли», лично знал брата Владимира Ленина — Александра Ульянова. В дальнейшем Пилсудский оказывается одним из лидеров Польской социалистической партии (кличка «товарищ Виктор»), а в итоге стал внепартийным главой государства. Подобная эволюция была обусловлена не только патриотизмом Пилсудского, искренне желавшего возрождения былой польской государственности, но и не менее искренней верой в то, что именно он в силах достичь такой цели. «Нельзя убить солдата Марксом», — любил повторять Пилсудский. А своим бывшим коллегам по партии, попытавшемся обращаться к нему, главе государства, со словами «товарищ» с не злой иронией возражал: «Господа, я вам не „товарищ“. Мы когда-то вместе сели в красный трамвай. Но я из него вышел на остановке „Независимость Польши“, вы же едете до конца к станции „Социализм“. Желаю вам счастливого пути, однако называйте меня, пожалуйста, „паном“». Геннадий Матвеев выразил сомнение в подлинности последнего высказывания, но, думается, что даже если Пилсудский и не говорил подобных слов, они очень точно передают психологию главы Польши.
Эволюция Пилсудского основывалась на том, что в политологии с легкой руки «железного канцлера» Отто Эдуарда Леопольда Бисмарка фон Шенхаузена, принято называть real politik. Пилсудский прекрасно чувствовал расстановку сил и ее наиболее вероятное развитие политической ситуации. Один из лидеров русской партии социалистов-революционеров Виктор Чернов вспоминал доклад Юзефа Пилсудского, прочитанный тем в Париже в январе 1914 года. «Пилсудский уверенно предсказывал в близком будущем австро-русскую войну из-за Балкан. Не было у него сомнений и в том, что за Австрией будет стоять — да и теперь уже скрыто стоит — Германия. Он высказал далее уверенность, что в день, в который Германия вступиться открыто за Австрию, будет кануном того дня, когда Франции придется, в силу связующего ее договора, вмешаться на стороне России. Наконец, Британия не сможет оставить на произвол судьбы Францию. Если же соединенных сил Франции и Англии будет недостаточно, они вовлекут рано или поздно в войну на своей стороне и Америку». Кто же в итоге победит? Исходя из анализа военного потенциала, Пилсудский уверенно заключал, что «Россия будет побита Австрией и Германией, а те в свою очередь будут побиты англо-французами (или англо-американо-французами). Восточная Европа потерпит поражение от Европы Центральной, а Центральная в свою очередь от Западной». Пилсудский правильно понял на кого стоит делать ставки, кто слабые звенья Первой мировой войны. И достиг своей цели? независимости Польши. Именно политическим расчетом была обусловлена и Советско-польская война 1920 года. В ней, как это парадоксально не звучит, Пилсудский сражался за независимость Украины. Маршалу было необходимо создать буферное государство между Польшей и Советской Россией и в перспективе избежать опасности войны на два фронта (вторым враждебным соседом была Германия). Думается, что попытка воссоздания враждебной России Украины, которая характерна для ряда польских и украинских политиков возможно обусловлена, в числе прочего, подсознательным следованием политической модели Пилсудского. Последнее, делает честь гению первого маршала, чье влияние сохраняется и спустя 70 лет после смерти, но говорит о слабости тех государственных деятелей, которые не способны адекватно анализировать реальность. Все же Польша более не находится между двумя тоталитарными странами.
Геннадий Матвеев обращает внимание на достаточно авторитарный стиль управления Пилсудского. Но важно учитывать, что Пилсудский не стремился установить режим личной власти. Властью Пилсудский не дорожил. Он отказался от положенной ему государством пенсии и зарабатывал лекциями и литературным трудом (выходило в итоге у маршала что-то равное окладу капитана). Да и свою политическую деятельность, как вспоминал адъютант маршала пан Мечислав Лепецкий, неофициально называл «собачьей жизнью». Политике Пилсудский предпочитал шахматы и (другое не менее сильное увлечение) пасьянсы. И, может быть, самое главное — Пилсудский не боялся ответственности. Не боялся принимать решения. И самому выполнять их. Знаменитое «Чудо на Висле», в результате которого была разгромлена Красная армия Михаила Тухачевского, а Польша смогла отстоять свою государственность, классический пример такой ответственности. Впрочем и самолюбие не так уж и плохо. Ведь без самолюбия и не может быть настоящего политика. И еще один немаловажный аспект. Как это не парадоксально звучит, но Пилсудский не был русофобом, в отличие, к сожалению, от некоторых современных политиков Польши. Да, он сражался против Российской империи за независимость Польши. Да, он защищал Польшу (и Европу) от большевистской экспансии Советской России. Но и в первом, и во втором случае борьба была направлена против политических стратегий и институций, но не против народа. Сам Пилсудский неплохо владел русским языком, знал и ценил русскую литературу, культуру, с симпатией вспоминал сибиряков, с которыми подружился во время ссылки. Такой вот политик и военный. И ведь похоже действительно он «сорвался со страниц исторических романов Сенкевича. Он — последний пан Володыевский, ныне вступивший в эпоху, когда Володыевским нечего делать.« — писал о нем Марк Алданов. Кстати, Пилсудский не часто называл себя «первым маршалом», он подписывался скромнее — «начальник Польского государства».
