Булгаков — каверза для биографа: с одной стороны, козырь, сам себя продает; с другой, никакой особенной биографии у него нет, а та, что есть, общеизвестна; приходится обшаривать совсем уж дальние закоулки — в смысле, заниматься нюансами (так что не удивляйтесь, когда обнаружите, что хронике жизни Булгакова — который не Мафусаил и не граф Монте-Кристо — посвящено 800 (!) страниц чистого текста). У Варламова получилась стопроцентно апологетическая биография, он оправдывает и «Батум», и «дьявольщину», и всегдашнюю зависимость от Гоголя и на полном серьезе считает «Белую гвардию» великим романом. Тем эксцентричнее — на фоне прочих пресностей — выглядит «мистическая» версия о загробной мести Булгакову Мольера, который «все эти годы самым таинственным образом препятствовал тому, чтобы пьеса о нем пошла, возможно, он из тех миров, куда отправил Булгаков своего Мастера, „надиктовывал“, посылал флюиды Станиславскому, отсоветовал играть себя Москвину…». Что-нибудь еще? Да, есть кое-что, хотя, к сожалению, ничего умопомрачительного. Антураж для стамбульской сцены с тараканьими бегами в «Беге» Булгаков фактически украл у Алексея Толстого. Булгаков встречался с Сент-Экзюпери у американского посла; летчик показывал фокусы. Любопытная трактовка: «Мастер и Маргарита» — роман о русском 1937 годе».
Еще одна занятная коллизия: вместо того чтобы напечатать в серии «ЖЗЛ» классическое булгаковское жизнеописание Мариэтты Чудаковой, редакторы заказывают новый текст Варламову; Варламов не стал делать вид, что Чудаковой не существует, а, наоборот, разыграл эту карту; он не только часто цитирует свою предшественницу, но даже беседовал с ней лично — о чем и отчитался в книге. Крайне корректно — однако иногда прорывается и то, что может быть квалифицировано как раздражение: «бдительная Мариэтта Омаровна», «…осуждение исследовательницей своего героя, сожаление о его малодушии замечательно характеризуют ее саму как несгибаемого борца с тоталитаризмом и поборницу демократии, и уж, конечно, никогда бы сама Мариэтта Омаровна на подобный шаг не пошла…» и т. п. По правде говоря, это, кажется, единственное место в книге, когда в воздухе чувствуется хотя бы вольт электричества.
Булгаков уже пятый (!) ЖЗЛ-клиент Варламова («А.Толстой», «Распутин», «Грин», «Пришвин»); можно предположить, что Варламов на сегодняшний день самый квалифицированный биограф из всех пишущих по-русски. Он знает исторический и литературный контекст, умеет и любит работать с источниками, явно ненавидит всякую самодеятельность, не основанную на глубоком фактическом фундаменте эссеистику; проблема в том, что он — слишком дотошный и слишком беспристрастный; хоть бы разок улыбнулся или соврал, что ли.
М. О. Чудакова со своими смелыми предположениями по крайней мере могла бы стать булгаковской героиней, тогда как А. Н. Варламова невозможно спроецировать даже на Борменталя, он катастрофически безупречен, в нем нет решительно ничего «гоголевского». Что ж, по крайней мере если версия о мести Мольера окажется правдой и мертвецы в самом деле могут оказывать влияние на жизнь своих биографов-то есть шанс, что эта безупречность сослужит А.Варламову хорошую службу: например, М.А. расщедрится и подкинет своему коллеге какого-нибудь героя с менее заезженной биографией.
