На лихом коне
В серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга о Василии Ивановиче Чапаеве, чья посмертная судьба оказалась не менее удивительной, нежели его жизнь. Автор книги Павел Аптекарь реконструирует историю легендарного героя гражданской войны, разрушая многочисленные мифы, созданные в том числе и самим комдивом, и воссоздавая подлинный образ — который оказывается столь же ярок и привлекателен, что и легенда вокруг него.
Песни, памятники, стихи, рассказы для детей, фильм, ставший классикой кино и разобранный на цитаты, плюс анекдоты от неприличных до абсурдных — кажется, по уровню популярности с Чапаевым в советское время мог потягаться разве что Буденный, и то не в одиночку, а в составе знаменитой Первой Конной. «Бьемся мы здорово,//Колем отчаянно — //Внуки Суворова,//Дети Чапаева» — кстати, говорят, что «Наука побеждать» была одной из настольных книг талантливого самоучки.
В 90-е слава Буденного померкла, о Чапаеве же стали говорить, будто своей громкой славе он был обязан в первую очередь тому же фильму и грамотному «пиару», сама же его значимость даже в рамках гражданской войны изрядно преувеличена. Как бы там ни было, Чапаев и тут оказался одним из немногих переживших ревизию «завоеваний Октября»: компьютерные игры и знаменитый роман Пелевина «Чапаев и Пустота» окончательно перевели его в разряд мифологических фигур, а сериалы «Страсти по Чапаю» и «Временщик» в очередной раз подтвердили: «партизанский начдив» был и остается одним из самых популярных героев российской истории XX века.
Несмотря на столь широкую популярность начальника 25-й дивизии (а может быть, именно благодаря ей), вышедшая недавно книга Павла Аптекаря стала первой его биографией в серии ЖЗЛ, если не считать очерка в сборнике «Герои гражданской войны». Вероятно, дело тут в том, что живой Чапаев, в отличие от видного как на ладони персонажа кино, был не слишком-то удобен для книги формата «делать жизнь с кого». Герой, верный заветам Ленина, мог погибнуть подобно Ермаку, бесстрашно сражаться в Первую мировую (где-то же должен был сложиться Чапаев-полководец), однако, к примеру, о том, что народный герой вовсе не сразу и не первым пошел вслед за большевиками, историки то ли не знали, то ли не особо распространялись. Не очень вписывался в советскую историю и «партизанский» характер действий Чапаева, часто не подчинявшегося директивам из центра и действовавшем через головы вышестоящего начальства: об этом говорит в своей книге Фурманов, но в фильме этот момент по понятным причинам затушеван. Как ни странно, сомнительны и известные кадры фильма с Чапаевым на лошади: рана в руку, полученная им еще на германском фронте и задевшая сухожилие, лишила его возможности ездить верхом, поэтому в депешах комдив настаивал на присылке ему мотоцикла с коляской либо автомобиля. Но герой гражданской войны в автомобиле и на лошади — это два разных героя, что прекрасно понимали и Фурманов, и братья Васильевы.
Впрочем, для популярности Чапаева вид транспорта не так уж и важен: судя по всему, легендой ему суждено было стать с самого начала в том числе и благодаря умению создавать мифы о самом себе. «Знаете, кто я? — спросил меня сегодня Чапаев, как сидели в санях, и глаза у него заблестели наивно и таинственно. — Я родился от дочери казанского губернатора и артиста-цыгана». Соврал, конечно: метрические книги с записью о рождении сына Василия в крестьянской семье деревни Будайки были найдены в 30-е годы. «Да это ж наш Васька!», — простодушно воскликнул кто-то из будайковских крестьян, увидев на экране Бориса Бабочкина. На легенду работала и семейная жизнь: рассказы о Чапаеве и его детях из сборника «Чапаята» читаются и сейчас, и кому какое дело, что с первой женой Пелагеей Метлиной Чапаев разошелся в 1916 году, хоть и не переставал любить, вторую же взял как бы в придачу к детям погибшего товарища. Кстати, в те же 90-е кто-то выдвинул версию о том, что планы расположения штаба в Лбищенске выдала белым жена Чапаева, не сумевшая помириться с ним.
Плохой водевиль, ничего больше: впрочем, как показывает книга Павла Аптекаря, обстоятельства гибели начдива и впрямь по большей части загадочны и туманны. К примеру, некоторые современные исследователи его биографии полагают, что штаб Чапаева пал жертвой предательства летчиков, которые непременно заметили бы противника с воздуха. По версии Аптекаря, все прозаичнее и проще: недооценив противника, комдив не смог или не захотел позаботиться о резерве на случай внезапной атаки. «Казара теперь до самого Гурьева пятки смазала, к моему носу не сунутся!». И это тот случай, когда правда жизни и правда знаменитого фильма вполне совпадают.
Увы, сказать то же самое о хрестоматийных кадрах в финале едва ли возможно: о последних минутах Чапаева не известно практически ничего. По словам авторов упоминавшегося ранее очерка в ЖЗЛ, во время последнего боя он был ранен не только в руку, но еще и в голову и в живот: даже далекий от медицины человек поймет, что переплыть реку с как минимум двумя тяжелыми ранами по крайней мере затруднительно. Поэтому версия, согласно которой Василий Иванович был все же переправлен на другой берег на самодельном плоту, где и скончался от ран, вовсе не выглядит апокрифом. И именно разбор многочисленных версий и обстоятельств лбищенской трагедии, да и других «белых пятен» биографии Чапаева можно смело отнести к достоинствам новой книги. А если учесть, что подобных «пятен» не так уж и мало, лихому комдиву предстоит, быть может, еще не раз появиться как на страницах книг, так и в кино.