Не только на белом коне
Сергей Михеенков. «Жуков. Маршал на белом коне». М., «Молодая гвардия», 2015, 631 стр., илл.
Одним из эпиграфов к биографии маршала Победы взяты строки из «Василия Теркина»: «Ах, как трудно все на свете: служба, жизнь, зима, война…» Солдатское мироощущение оказывается верным и емким отражением судьбы полководца – с уточнением, что под зимой понимается опала.
Вместе с тем читателю изначально послан сигнал: перед нами – художественная биография. Это дает автору свободу в распоряжении историческим материалом, повествование строится как на архивных или мемуарных первоисточниках, так и на фактах, известных лишь в пересказе третьих лиц, похожих на правду небылицах и сопровождающих всякого большого человека байках.
Место для легенды или произвольной реконструкции находится даже среди событий 1941 года, чему посвящена значительная часть страниц, на которых жизнь Жукова расписана по дням, а то и по часам. 29 июня, сообщает биограф, «кончилось тем, что побелевший Жуков послал Сталина по матушке и потребовал немедленно покинуть кабинет…» Месяцем позже эскапада Жукова, закончившаяся требованием освободить его от обязанностей начальника Генерального штаба, вызывает следующую реакцию председателя Ставки: «Мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся…»
С высоты жизненного опыта, возвращаясь в 1941-й, герой книги вспоминает: «Той осенью он пережил многое. Как ему тогда казалось, многое смог понять и оценить. Во многом разуверился. В чем-то, наоборот, укрепился». Вероятно, те месяцы действительно могли быть переломными в мироощущении, самопознании, судьбе Георгия Жукова. Стоит напомнить, не вдаваясь в детали, что летом-осенью 1941-го он был начальником Генерального штаба, командующим Резервным, затем – Ленинградским, вновь Резервным, а чуть позже – Западным фронтами. К сожалению, в «молодогвардейском» жизнеописании эти внешние перемены доминируют, о внутренних приходится только догадываться. В итоге остается нераскрытым разделяемый автором расхожий тезис о «полководце милостью Божией».
Однако пытаясь перевоплотиться в Георгия Жукова как человека, Сергей Михеенков бывает весьма убедителен. «Развалинами Берлина удовлетворен», – говорит полководец в апреле 1945-го. И этот сентиментальный Жуков выглядит не менее правдиво, чем грубый и жесткий.
Маршала на белом коне отличали не только решительность и твердость, но и прямолинейность, которая в сочетании с политической наивностью сослужила плохую службу и ему самому, и Отечеству. Здесь Михеенков снова точен как исторически, так и психологически.
Другое дело, что следуя за своим героем, автор порой чересчур ему доверяется. Щедро цитируя знаменитые «Воспоминания и размышления», биограф, кажется, не отдает себе отчета в том, что над ними в свое время трудился не столько Главлит, сколько внутренний цензор.
Насколько автор ушел от апокрифа и приблизился к исторической правде, судить читателю.