От Гегеля до Гоголя

27 сентября (по старому стилю) исполняется 200 лет со дня рождения Николая Станкевича — поэта, мыслителя, основателя известного философско-литературного кружка. В преддверии этой даты в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга, которая так и называется: «Станкевич». Интересен не только герой, но и автор. Николай Карташов — профессиональный военный, генерал-майор ФСКН, заслуженный работник культуры РФ. В свободное от службы время занимается литературным творчеством.
 

культура: Чем обусловлен выбор персонажа?
 

Карташов: Я вырос в нескольких километрах от села Удеревка, где когда-то было родовое имение Станкевичей, мой прадед был вхож в эту семью. В 1917-м, когда поместье сожгли пьяные дезертиры, прадед был одним из немногих, кто кинулся на помощь терпящим бедствие. Еще помню, бабушка, когда умирала, наказывала: не забывайте ходить на кладбище к Станкевичам. Оно сохранилось, там покоится прах Николая Владимировича, его родителей, сестер и братьев. В революцию кладбище, как и усадьбу, разграбили, кто-то уволок даже надгробье себе в фундамент, потом, правда, вернул… Помню эпизод из школьной жизни. Наш учитель истории личность Станкевича трактовал с несгибаемых партийных позиций: мол, барин — он и есть барин… Может, это прозвучит наивно, но мне за Станкевича стало обидно. Я не нашел, что ответить — знаний не хватало, и начал изучать жизнь этого незаурядного человека. Ему было отведено лишь неполных 27 лет, но он оставил после себя очень добрый след.
 

культура: Кто-то называет Станкевича западником, кто-то считает его кружок, наоборот, противовесом революционному герценовско-огаревскому. Какая у него была политическая платформа?
 

Карташов: Достаточно умеренная. Он был человеком крайне деликатным и скромным, это предопределило и позицию кружка, и царящие в нем отношения. Если у Герцена и Огарева кружок был политическим, то у Станкевича — литературно-философским. Там уживались и западники, и славянофилы, и революционные демократы. Не было жесткого антагонизма «кто не с нами, тот против нас». Станкевич был противником крепостного права, вместе с Иваном Тургеневым они дали клятву, что сделают все для того, чтобы крестьяне в России стали свободными. При этом он крайне неодобрительно относился к выступлению декабристов на Сенатской площади, считая, что реформа должна проводиться «сверху», а не революционно, и сочетаться с просвещением крестьянства. История показала, что путь Станкевича оказался более эффективным. Декабристы ничего не добились, а на решение Александра II отменить крепостное право большое влияние оказали «Записки охотника» Тургенева — человека, называвшего Станкевича своим учителем.
 

Западником Николай Владимирович был лишь в том смысле, что увлекся философией Гегеля и первым стал распространять его учение в кругу московской молодежи. Кстати, лекции по философии он слушал в Берлинском университете в одно и то же время и в той же аудитории, что и Карл Маркс. Знакомы они были или нет — свидетельств не имеется.
Что касается развития России, то у Станкевича, в отличие от настоящих западников, были вполне традиционные догматы: законная власть, любовь к отечеству, православная вера и просвещение как главное условие прогресса — «могущество ума, одушевленного добрым чувством».
 

культура: Станкевича называют не только философом, но и поэтом. Однако мало кто вспомнит хоть строчку...
 

Карташов: Стихов действительно немного. Но есть заслуживающие внимания. В 16 лет он написал пьесу «Василий Шуйский», она вышла на год раньше пушкинского «Бориса Годунова». Антон Дельвиг (многие считают, что Пушкин, но я специально перепроверял в архивах) написал весьма положительную рецензию, опубликованную в «Литературной газете». А Пушкин в 1832 году включил несколько стихотворений Станкевича в альманах «Северные цветы». Кстати, публиковался он в основном под псевдонимами.
 

культура: Почему?
 

Карташов: Полагаю, из скромности. На фоне Пушкина, Лермонтова (который одно время посещал его кружок) и других себя поэтом не считал. О своих опытах писал: «Стихоблудничал…» Самое интересное и значительное, что он оставил, — это переписка. Письма Станкевича показывают, насколько открытым и сердечным человеком он был, как уважительно и чутко относился к собеседнику и строго — к себе. Послушайте, как отзывался о них Лев Толстой, это из послания Борису Чичерину: «Читал ли ты переписку Станкевича? Боже мой! Что это за прелесть! Вот человек, которого я любил бы, как себя. Веришь ли, у меня теперь слезы на глазах... Больно читать его — слишком правда, убийственно грустная правда. Вот где ешь его кровь и тело…» В книге я посвятил переписке Станкевича отдельную главу.

культура: Но одни только письма не дают ответа на вопрос, почему так много сильных и ярких личностей сплотилось именно вокруг него, человека, больного чахоткой, особыми талантами вроде бы не блиставшего. Чем он брал?
 

Карташов: А вот в этом и заключается главная загадка его личности. Отмечают, что он обладал магнетизмом, талантом общения, умел расположить к себе людей. Тургенев писал, что «очень скоро почувствовал к нему уважение и нечто вроде боязни, проистекавшей, впрочем, не от его обхождения со мною, которое было весьма ласково, как со всеми, но от внутреннего сознания собственной недостойности». Еще из письма Тургенева: «Станкевич! Тебе я обязан моим возрождением: ты протянул мне руку — и указал мне цель». А вот как автор «Рудина» описывает внешний облик своего друга: «Во всем его существе, в движениях была какая-то грация и бессознательная distinction (исключительность) — точно он был царский сын, не знавший о своем происхождении». Еще одна черта Станкевича, располагавшая к нему образованных людей, — он обладал тонким литературным чутьем, хорошим вкусом. Ведь это он вывел в большую литературу своего земляка Алексея Кольцова.
 

культура: Существует несколько версий их знакомства...
 

Карташов: Самой достоверной мне кажется описанная Януарием Неверовым, известным просветителем и автором мемуаров, близким другом Николая Владимировича. Он дожил до 82 лет и, умирая, оставил деньги на постройку школы для крестьянских детей, причем завещал дать ей имя своего столь рано ушедшего из жизни товарища. А 70 лет спустя я закончил эту школу… Но вернемся к знакомству. Как описывает Неверов, Кольцов был сыном крупного прасола, то есть торговца скотом. У Станкевичей же образовывалось много пищевых отходов, которые скармливали животным. Однажды Кольцов пригнал телят и, пока те ели, стал напевать. Николай услышал, поинтересовался, что за песни. «Мои», — ответил молодой торговец (был ему тогда 21 год, на четыре больше, чем его собеседнику). На следующий год Станкевич опубликовал его стихи в «Литературной газете», снабдив небольшим предисловием. А затем познакомил со своим близким другом Белинским, которого называл «неистовый Виссарион». Станкевич и Белинский — отдельная тема и отдельная глава книги. Один мягкий, деликатный, возвышенный. Другой, наоборот, мятежный, не признающий авторитетов. И, тем не менее, деликатный Станкевич имел огромное влияние на мятежного Белинского.
Одним из первых Станкевич «разглядел» и Гоголя, любил его цитировать, устраивал в своем кружке чтение и обсуждение его свежих произведений. Учитывая влияние Станкевича на читателей и издателей, думаю, он сыграл немалую роль в «раскручивании», как сейчас бы сказали, автора «Мертвых душ». А вот Пушкина Станкевич поначалу не воспринимал.
 

культура: Чем же не угодил Александр Сергеевич?
 

Карташов: Дело в том, что одним из преподавателей Станкевича был Каченовский. Консерватор, приверженец скептической школы. Он не признавал Пушкина, поэт платил ему взаимностью. Знаменитое стихотворение «Жив, жив курилка» адресовано именно Каченовскому. Видимо, Станкевич поддался поначалу влиянию своего учителя, но потом, разобравшись, стал давать совершенно другие оценки. После смерти поэта Станкевич написал: «Я примирен с Пушкиным». Что он этим хотел сказать — еще предстоит разгадать...
 

культура: Личная жизнь у Станкевича не складывалась?
 

Карташов: Он был очень красив, статен, его любили женщины. В его облике не было ничего, что говорило бы о неизлечимой болезни, а ведь он с юности страдал чахоткой. У Станкевича был продолжительный роман с сестрой Бакунина Любой, она была официально объявлена его невестой. Сохранилась их очень нежная, трогательная переписка. Но случилось несчастье — Люба умерла, тоже от чахотки. Через некоторое время у Николая возникли чувства к ее младшей сестре — Варваре. Варвара тоже его очень любила, ради него переехала в Италию, где он надеялся излечиться. Фактически, у нее на руках он и умер в июне 1840 года в маленьком итальянском городке Нови.
 

культура: Прямых потомков после себя Станкевич, получается, не оставил. А один из деятелей первой демократической волны, Сергей Станкевич, не относится к роду Станкевичей?
 

Карташов: Нет. Но определенные заочные отношения, помимо воли каждой из сторон, у них все же состоялись. В Москве была улица Станкевича, названная в 1920 году в память основателя известного кружка. В 1994 году ей было возвращено историческое название — Вознесенский переулок. Думаю, здесь не последнюю роль сыграло то, что Сергей Станкевич попал в опалу к президенту Ельцину. Впрочем, было бы несправедливо говорить, что Николай Станкевич забыт. В Москве, в Большом Афанасьевском переулке, в доме, где он жил, сейчас располагается образовательный центр, который называется «Дом Станкевича». На его родине в Удеревке состоится вечер, посвященный 200-летию со дня рождения, пройдут поэтические выступления. Такие фестивали проходят не первый год, в тех местах много подвижников, помнящих своих талантливых земляков, — спасибо им.