От княгини Ольги до Сталина. «ЖЗЛ». Книги последних лет. Статья первая.
Эти книги с узнаваемыми обложками есть в каждом доме, где имеется библиотека, даже маленькая. Издавна существует целый класс книголюбов, коллекционирующих книги серии «Жизнь замечательных людей», выпускаемой московским издательством «Молодая гвардия». В постсоветское время эта мощная фабрика по производству книг перестала издавать сборники стихов и прозы молодых литераторов, и вообще могла встать на грань банкротства, если бы не выручила надёжная «жэзээлка». В последние годы прославленная серия переживает своё второе рождение.
Всё больше интересных, глубоких авторов привлекает к работе главный редактор «Молодой гвардии» Андрей Витальевич Петров. Подавляющее большинство книг — о русских людях. А ведь в прежние времена к книгам серии «ЖЗЛ» стало складываться пренебрежительное отношение. Даже появился термин «жэзээльский стиль», применявшийся к сухой, не очень интересной литературе жизнеописаний. Да и не могло быть иначе, когда советская цензура следила, чтобы всё о великих людях было строго застёгнуто на все пуговицы. Теперь авторы получили свободу, и, слава Богу, в большинстве случаев стараются пользоваться ею не для подачи жареного да клубнички, а для создания более полных, объёмных портретов замечательных людей.
Расширилось и само понятие «замечательный человек». Если прежде оно было синонимом «прекрасный», «великий», «выдающийся», то теперь нередко в серию попадают люди, замечательные постольку, поскольку в истории их нельзя не заметить, их имена не вычеркнешь.
Например, только что вышла книга о Ельцине. Почему бы и нет? Читателю интересно знать подробно о его жизни. А серия «ЖЗЛ» гарантирует серьёзный, основательный подход.
Свой обзор книг «ЖЗЛ», вышедших за последние три-четыре года я начну с рассказа о нескольких книгах, посвящённых деятелям, в разное время стоявшим во главе русского государства.
Замечательный писатель, учёный-историк Алексей Карпов завоевал известность своими биографиями Владимира Святого, Ярослава Мудрого Александра Невского. Также в серии «ЖЗЛ» он издал «Княгиню Ольгу» и «Юрия Долгорукого». Имея в распоряжении весьма скудные сведения о жизни святой Ольги, Карпов создал интересное жизнеописание если не самой княгини, то всей её эпохи, всего, что её окружало. И всего, что связано с Ольгой в русском сознании. Конечно, при чтении каждой страницы такой книги будут появляться вопросы. Был ли? Имел ли? Точная ли это дата? Но делать нечего, и автор кропотливо, кусочек за кусочком, восстанавливает мозаику событий времён Ольги. По данным множества исторических источников — византийских, мусульманских, европейских. Не сгущая и не разжижая красок, он описывает нравы русичей до принятия ими христианства. Доблестные и бесстрашные воины, но дикие, необузданные, яростные и жестокосердные варвары. По обычаям того времени Ольга должна была стать женой победителя — древлянского князя Мала, но она нарушила языческую традицию и вместо этого стала сама править, а древлянам объявила войну и, как известно, покарала их с неменьшей жестокостью, чем это сделал бы её жестокий супруг. Такое внезапное восхождение Игоревой вдовы сделало её настоящей героиней своего народа. Проявив себя талантливой правительницей, Ольга в скором времени укрепила свою державу и стала взимать дань с окрестных народов и городов.
С точки зрения политической, можно рассматривать шаг Ольги по принятию Христианства как попытку остаться у власти после того, как повзрослеет и возмужает сын Святослав Игоревич.
Стать христианкой, заручиться поддержкой Константинополя и править по-прежнему, только уже в облике православной государыни. Это вполне оправданное действо властной женщины, понимающей, что её власть идёт во благо подданным и Киевскому государству.
Но оправдание такого поступка лежит именно в Божьем промысле. Хотя любому христианину приятнее было бы осознавать, что Ольга и потом её внук Владимир стали христианами по одному только движению сердца.
В другой своей книге «Юрий Долгорукий» Алексей Карпов подробно рассказывает о неутомимом градостроительстве этого князя, о неудачных войнах за Киев, в котором княжил Изяслав Мстиславич, имевший такие же права на киевский стол, как и Юрий. Сейчас это особенно больно читать, зная, что ныне Киев — столица иного государства, стремящегося поскорее стать не Русским. Тогда же князья, при всех своих ужасных междоусобицах, тем не менее, не стремились в Европу, в латинство, в католицизм. Дважды Юрий обосновывался в Киеве и дважды вынужден был бежать. В конце концов, в Киеве он вокняжился, в Киеве же и умер.
Другой интересный автор, пишущий о русском средневековье — Юрий Бегунов, выпустивший в «ЖЗЛ» книгу об Александре Невском. На мой взгляд, это значительный шаг в изучении жизни и деятельности святого благоверного князя. Книга открывается главой «Выбор Александра Невского», посвящённой ключевому вопросу, почему Александр выбрал азиатский, а не европейский путь развития России.
Враги Александра, а их сейчас пруд пруди, негодуют: «Мы были бы полноценными и полноправными европейцами!» Да не были бы мы ими, и никогда не станем, не дадут нам стать европейцами! Если даже Пётр не смог нас ими сделать.
Подробно раскрывается структура рыцарского ордена. Описано первое боевое крещение Александра на Амовже (обычно раньше писалось — Омовжа). Здесь отец, Ярослав Всеволодович, на глазах у сына потопил немцев подо льдом реки у её устья. Это была, собственно, и не битва, и лишь крупная стычка. Но впечатление осталось на всю жизнь, хотелось потом повторить, что и было сделано на льду Чудского озера, только уже гораздо масштабнее.
Совершенно точные акценты расставлены в повествовании о дипломатических отношениях Александра с Востоком и Западом. Точно так же, как и в рассказе о Неврюевом нашествии, за которое критики Александра Невского ставят ему упрёки. Не время было выходить на битву с ордынцами. Александрова политика была наиболее правильная. Именно во многом благодаря ей мы и почитаем его как величайшего дипломата, а не только как святого благоверного князя и превосходного полководца.
Книга Игоря Андреева о царе Алексее Михайловиче подкупила меня тем, что в ней впервые с уважением описан главный конфликт жизни царя Алексея Михайловича — с патриархом Никоном, которого он же сам, можно сказать, возвёл на патриарший престол, который в течение шести лет был полным союзником государя, а затем стал его врагом. Андреев не клеймит, а пытается понять правду царя и правду патриарха. Первый образцом для себя считал Ивана Грозного, второй — митрополита Филиппа. Но если Иван Грозный сурово расправлялся со своими недругами и соперниками, то Алексей Михайлович был мягче, и именно благодаря такому контрасту получил прозвание Тишайшего.
Важным достоинством книги является упор на главное достижение во внешней политике Алексея Михайловича — после правления этого царя Польша перестала являть для нас одну из главнейших угроз в Европе, и был даже момент, когда Алексей Михайлович едва не стяжал для себя или для сына польскую корону. И благоразумно поступил, отказавшись от этой обременительной для России затеи.
Интересна глава, посвящённая войне со Степаном Разиным. В ней автор расставляет всё на свои места. В этом плюс нынешней эпохи, когда можно не проклинать Разина, как до 1917 года и не обязательно воспевать его, как было при Советской власти. А можно спокойно подчеркнуть и яркие черты этого бунтаря, его смелость, его полководческие качества, особенно проявившиеся в сражении на Каспии, в котором русские впервые одержали крупную победу на море — разгромили крупный флот персидского шаха Мамед-хана, из пятидесяти кораблей которого осталось только три. И так же беспристрастно описать безобразия разинцев, творимые при взятии ими поволжских городов.
Николай Иванович Павленко — весьма уважаемый автор, перу которого принадлежит немалое количество трудов по истории России в семнадцатом и восемнадцатом столетиях. Не упомянуть о его книгах, посвящённых Петру I, Екатерине II и другим деятелям XVIII столетия было бы несправедливо. Николай Иванович пишет в равной мере сколь обстоятельно, столь же и увлекательно, легко, интересно. Он не морочит голову читателя, стараясь себя, свои оригинальные мнения выставить на передний план. Нет, на переднем плане — судьба страны и героя.
О Екатерине написано много пакостного. Вспомним, хотя бы, недавно вышедшие омерзительные сочинения Эдварда Радзинского.
Любители клубнички всегда рады воспользоваться любвеобильностью Екатерины Алексеевны чтобы накатать очередную брехню о её сексуальных похождениях. И всегда при этом забывается, что она и впрямь была государыня — великая!
Павленко не забывает об этом. А о её любвеобильности пишет без пошлости, спокойно, разумно.
Начиная с Кючук-Кайнарджийского договора, следует эпоха величия Екатерины, когда её империя, едва не пошатнувшаяся во время гражданской войны, стала с каждым годом расти и укрепляться. Три раздела Польши, присоединение Крыма и Приднестровья, новое ослабление Швеции, победы Потёмкина, Румянцева, Суворова, Ушакова…
Большое внимание автор уделяет и многочисленным путешествиям Екатерины по России, а также её борьбе с пришедшим из Европы и нарастающим в России революционным масонским движением, которое постепенно становилось куда более опасным, нежели народные бунты типа пугачёвского.
С Александром Архангельским мы знакомы давно и относимся друг к другу с большой симпатией. Тем не менее, Платон мне друг, а истина дороже. Начиная читать его книгу об Александре I, поначалу радуешься тому, что автор изобрёл некий новый стиль повествования, не скучно, забавно, даже весело излагает Александр Архангельский известные перипетии жизни государя императора Александра Павловича.
Увы, это ощущение новизны стиля почему-то быстро и надоедает. Где-то после сотой страницы чувствуешь полное пресыщение игрой авторского остроумия... Одолев шумную и суетливую книгу Архангельского, читатель усмехнётся: «Ну и ну! Вот, оказывается, как пуста и глупа была история России!» И действительно, как показывает автор главные вехи конца XVIII — начала XIX веков в России и в Европе в её отношениях с Россией? Александр Васильевич Суворов — личность выдуманная, мифологизированная, все его доблестные походы — пустяк. Павел — придурок, зачем-то привесивший к мундиру России ненужную Мальту. Убийство Павла никак не переживалось его сыном, эта трагедия скорее была фарсом, над которым все весело посмеялись. Реформы Александра накануне наполеоновского нашествия — сплошная буффонада. Само нашествие Наполеона — война в солдатики. Ведь Талейран в своих записках ограничился лишь упоминанием «несчастливого московского похода».
Архангельский дал несколько отрывочных сведений, как будто эта война была где-то на задворках и не коснулась России, ну, подумаешь, Москва сгорела, экая печаль! Галопом по Европам — заграничный поход Александра. Пасха в Париже — почти исторический казус.
Восстание декабристов — тоже лишь повод для того, чтобы поупражняться в остроумии. Смерть Александра Павловича и история старца Феодора Козьмича представлены как забавный полудетективный анекдот.
Александр Архангельский — весьма неглупый публицист, интереснейший человек и собеседник для избранных. Но сердце его не лежит к русской истории. Зачем же он пишет такие книги, ума не приложу! Ему, мне думается, надо писать о Булате Окуджаве, о Пастернаке, о Зощенко, об Акунине, о Малевиче, о Шнитке… Возможно, я ошибаюсь в перечне имён и прошу меня простить великодушно. Но одно очевидно, Александру Николаевичу не стоит писать о том, что ему глубоко чуждо, отнюдь не дорого, не свято. Ведь такая работа лишь опустошает душу. Писать надо о том, что любишь, тогда и со здоровьем всё будет в порядке.
Из последних книг в конце этого краткого обзора хотелось бы особо выделить фундаментальное исследование Святослава Рыбаса «Сталин», вышедшее в серии «ЖЗЛ» в 2009 году. В первой половине ХХ столетия Сталин, любим мы его или ненавидим, поклоняемся ему или презираем его, был одним из главнейших действующих лиц мировой истории. Не ставя себе задачу зацикливаться на том, за кого мы, за Ленина и Сталина или за тех, кого они свергли и либо уничтожили, либо выдворили, автор книги, а заодно и мы, ставим себе задачу беспристрастно изучить само явление. Сколько бы ни говорили, что Ленин выдвинулся лишь за счёт немецких деньжат, нельзя отрицать величины Ленина как революционера и вождя. История зря никого наверх не выбрасывает.
Рыбас показывает, как Сталин учился у Ленина принципам и приёмам руководства партией, партократия стала новым видом государственного устройства, утверждённым в России, а затем и во многих других странах. Просуществовал этот вид почти сто лет. И по сей день существует успешно в Китае.
В прежние годы Рыбас много писал с любовью о руководителях белого движения, о Кутепове, о галлиполийцах, о нашей эмиграции. Но победили не они, победили — их. И теперь глубокому и умному писателю пришла пора осмыслить, почему так случилось. За большевиками стояло мужское начало, пусть первобытное, звериное, жестокое, но — мужское. А потому оно победило. Почему оно проиграло теперь? Рыбас находит этому неожиданное и весьма точное определение. Вспоминая о том, что любимым писателем Сталина был Чехов, он приводит слова дьякона из повести «Дуэль», обращённые к фон Корену, представляющему как раз мужественное и волевое начало: «Вот вы все учите, постигаете пучину моря, разбираете слабых да сильных, книжки пишете и на дуэли вызываете — и всё остаётся на своём месте, а глядите, какой-нибудь слабенький старец Святым Духом пролепечет одно только слово или из Аравии прискачет на коне новый Магомет с шашкой, и полетит всё у вас вверх тормашкой, и в Европе камня на камне не останется… Вера без дела мертва, а дела без веры — ещё хуже, одна только трата времени и больше ничего». И совсем уж последние слова книги: «Всё это так. Но он почти реализовал Великую мечту, дал поколениям людей 1930–1940-х годов всего мира новое измерение человеческого существования… Сталин — это СССР. Поразительные взлёты, жестокая цена, распад государства и вечное существование в мировой истории — это он, Сталин Иосиф Виссарионович. Аминь».
Любопытно, что большевики в Бресте, на западной окраине Белоруссии, пожертвовали огромной частью России для прекращения войны с Германией и Австро-Венгрией и для обеспечения себе какой-то передышки. А ельциновики дали развалить страну Сталина для временного прекращения борьбы с Западом опять-таки на западной окраине Белоруссии, в Беловежской пуще! История любит такие рифмы!
Когда-то Россия спасла Европу от монголо-татарского нашествия, поглотив его в себе. То же самое произошло в ХХ веке, когда Россия взвалила на себя революцию.
Если бы мировая война продлилась бы ещё год, революция оккупировала бы Европу. большевики попытались экспортировать её в Европу, но польский поход окончился катастрофой. Одолев контрреволюцию в пределах России, большевики не смогли двинуть революцию на запад. Для осуществления этого нужно было дождаться Гитлера, победить его, сокрушить самую мощную военную машину, когда-либо созданную человечеством, а потом ещё разбить японцев и плеснуть революцию в Восточную Азию. То, что не удалось государству, созданному Ленинын, удалось государству, созданному Сталиным.
Рыбас пишет и о жертвах революции. Вот, к примеру, он рассказывает о Тамбовском восстании и заканчивает главу так: «Чтобы сопоставить исторические рубежи, вспомним об одной жертве Тамбовского восстания: священник Пётр Космодемьянский был убит во время карательной операции. Его внучка и внук, Зоя и Александр Космодемьянские, Герои Советского Союза, погибли, защищая Отечество, во время Великой Отечественной войны».
Победив в войне с самым сильным противником — фашистской Германией, Сталин после этого одержал не менее важную победу над США. СССР создал свою ядерную бомбу. Вооружённые силы СССР и США померялись силами в Корее, и Америка сделала для себя важный вывод, что пока ещё не готова к крупномасштабной войне против России. Об этом твёрдо заявляет Рыбас в одной из последних глав.
Да, это не вполне жизнеописание, это описание эпохи, рассказ не о жизни замечательного человека, как значится в названии молодогвардейской книжной серии, а о его Деле.