Подсолнухи Ван Гога
В этом обзоре новинок знаменитой серии «ЖЗЛ» расскажу о двух всемирно известных персонах и ещё о герое, который, в силу различных обстоятельств до выхода книги о нем в этой биографической серии, был практически неизвестен читателям. Хотя в прошлом году во Владивостоке был даже открыт памятник основоположнику самбо Василию Ощепкову, имя его известно лишь спортсменам японских единоборств, вторая же его ипостась — разведчика — до сих пор покрыта мраком тайны советских спецслужб.
Но начнем от печки! Точнее от Джека Лондона. Кто не знает знаменитого американского писателя, на книгах которого выросло не одно поколение читателей. Издавать его начали еще в дореволюционной России, в советское довоенное время выходило едва ли не самое полное собрание сочинений в издательстве «Земля и фабрика», а в послевоенные годы начиная с 50-х годов и по наши дни Джека Лондона издают часто и по многу. Как сейчас скажут: Джек Лондон «снова в тренде», хотя ненавижу эту иноземную дефиницию. Просто читательский интерес к этому американскому писателю напоминает приливы и отливы, но никогда не забвение.
Автор новой книги о Джеке Лондоне, специалист по американской литературе Андрей Танасейчук дал своему биографическому повествованию о великом американце подзаголовок «Одиночное плавание». Насколько верен такой подход к творчеству Джека Лондона — вопрос спорный.
Мы не можем говорить о каком бы ни было влиянии его творчества на Хемингуэя и уж тем более Фицджеральда или Фолкнера, однако у более поздних поколений американских писателей можно проследить корни джеклондоновской прозы. Назову лишь «В дороге» Керуака и абсолютное влияние алкогольной темы из «Джона- Ячменное зерно» на практически все творчество Чарлза Буковски.
Но для подавляющей массы читателей Лондон был и останется Гомером «белого безмолвия». С «северных рассказов» о золотоискателях на Аляске началась его литературная слава, которая не изменяла ему до конца недолгой жизни.
В отличие от Ирвинга Стоуна, автора романизированной биографии Джека Лондона — «Моряк в седле», — Андрей Танасейчук не склонен идеализировать своего героя. Он пишет биографию писателя без прикрас. Возможно даже с неким чисто американским меркантилизмом, ссылаясь на якобы высказанную Джеком Лондоном мысль, что главное в творческом признании писателя — это деньги издателей, а слава лишь сопутствующий элемент.
Очень современное звучание, однако…
Конечно, не всё написанное Джеком Лондоном — проза высшей пробы. Есть у него произведения и чисто коммерческие. Но лучшие его рассказы и романы — золотой фонд не только литературы, но и кинематографа.
В этом отношении Джек Лондон, наверное, наиболее экранизируемый литератор. Думаю, что и читательская известность Лондона у послевоенных поколений во многом обязана кинематографу.
«Белый клык», «Мексиканец», «Морской волк», «Мартин Иден», «Смок Белью» … Это только отечественные кинофильмы и телесериалы. А сколько фильмов снято в Голливуде, в Канаде, в Европе.
В наши дни Джек Лондон был бы миллионером только за счет экранизаций. Хотя и в начале прошлого века он был самым высокооплачиваемым писателем в Америке. Однако все время жил в долговых тисках. Хотя работал на износ. Был рабом нормы «в тысячу слов».
Оттого, пишет Танасейчук, Джек «истратил себя», выплеснув всю свою недюжинную энергию в творчество. Плюс разрушительные последствия алкоголя и наркотиков. Словом, типичная американская трагедия.
А вот у художника Ван Гога трагедия совсем иного плана. Если к Джеку Лондону признание пришло в 25 лет, — прекрасный возраст для писателя, то Винсент Ван Гог свою первую значительную картину «Едоки картофеля» завершает в 32 -летнем возрасте, а свою первую и единственную проданную при жизни картину «Красные виноградники», создает спустя лишь пять лет, когда его палитра обрела наконец подлинные вангоговские цвета.
Спустя полгода художник застрелился.
Подлинный интерес у широкой отечественной публики к творчеству Ван Гога пришел в 60-годы прошлого столетия вместе с выходом в Советском Союзе великолепного биографического романа Ирвинга Стоуна «Жажда жизни». Потом были другие биографические книги, посвященные Ван Гогу, в первую очередь следует назвать «Жизнь Ван Гога» Анри Перрюшо, но роман Стоуна пока еще — вершина биографического жанра.
Француз Давид Азио, книга которого о Ван Гоге уже вторым изданием выходит в «ЖЗЛ», построил свое повествование на основе переписки Винсента Ван Гога с братом Тео и другими корреспондентами, что позволило в определенной степени проникнуть во внутренний мир художника. Но только в определенной степени, поскольку гениальность Ван Гога постоянно граничила с его безумием.
И всё же можно сказать, что Азио создал портрет художника, которого мы не знали, хотя куда более ранний роман Стоуна во многих личных библиотеках «зачитан до дыр».
Однако биографический роман и биографическое повествование — всё же разные жанры, а «ЖЗЛ» старается отдавать предпочтение последнему.
Возможно поэтому многолетнее биографическое исследование Александра Куланова «Ощепков», при всём искушении удариться в захватывающий детектив с примесью самурайской эстетики Акиры Куросавы, книга строго документальная и оттого возможно суховатая.
Возможно, биография этого героя под пером япониста Чхартишвили-Акунина превратилась бы в головокружительную фандориану. Но Куланов не Акунин, а Василий Ощепков при всей извилистости его судьбы, увы, не то что не Фандорин, но даже не Исаев-Штирлиц, хотя секретным агентом стал еще в 1912 году, когда обучался в легендарной токийской школе дзю-до Кудокан.
Потом были революции и гражданская война, японская оккупация Дальнего Востока. Возвращение на «малую родину» — бывший каторжанский Сахалин. Потом создание агентурной сети в Японии, а дальше…
В 1926 году разведчика Ощепкова отзывают в Россию.
И вот отсюда — сплошные «темные места». Обвинения серьезные, но еще не 37-й год. Определяют служить в штабе СибВО в Новосибирске. Там «рассекреченный агент» начинает обучать чекистов приемам дзю-до.
С 1929 по 1937 годы повсеместно продвигает дзю-до в столице. Трансформирует японское боевое рукопашное искусство в российскую версию самбо.
1 октября 1937 года арестован. Через неделю умирает в Бутырской тюрьме от стенокардии. Это версия. Точной причины смерти не знает никто. Точнее знают архивы НКВД-КГБ-СВР. Но они хранят молчание.
Ощепкова называют предтечей Рихарда Зорге. Которого казнили в Токио. В 1964 году Зорге посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Василия Ощепкова в 1957 году реабилитировали. Наград посмертно не удостоили. Вероятно не простили ошибки резидента.
А вот была ли ошибка? Александр Куланов в этом сомневается. Так что, вероятно, новая книга о неизвестном герое в «ЖЗЛ» ещё не конец этой истории.