Православный ниндзя, true story
О биографии Василия Ощепкова, военного разведчика и создателя борьбы самбо, рассказывает ведущий обозреватель Rara Avis Александр Чанцев.
Куланов А. Ощепков. — М.: Молодая Гвардия, 2017. — 383 с.
Если кто и заслуживает нового зачисления в ряды серии «Жизнь замечательных людей», так это Василий Сергеевич Ощепков. «Православный ниндзя» и создатель самбо, родившийся на царской каторге и умерший в сталинских застенках, разведчик и популяризатор дзюдо — вся его жизнь, как какое-то невозможное Lego, складывалась из трагических и диаметрально противоположных подчас фрагментов.
Сын беглой каторжанки и сирота, он сам перебирается с Дальнего Востока в Токио, в школу при русской православной миссии крестителя Японии Николая Японского. Где учиться было ох как непросто — обучение да и бытовое общение предполагалось на японском, учились русские мальчики вместе с японцами, а ненавидели их, почитай, обе страны (японцы и русские видели друг в друге врагов, а в обучающихся — будущих шпионов). Ощепкову этого, как сейчас бы сказали, challenge оказалось мало — он сумел поступить еще и в школу Кано Дзигоро, создателя дзюдо и основателя поныне великой школы Кодокан. Как там «прессовали» выходца из России, с которой только что воевали и в которой видели врага, легко представить, если знать, что еще недавно, в наши дни претендующих на неученический дан подвергали удушению и дальнейшей «реанимации». Ощепков его получил — первым русским, четвертым иностранцем-гайдзином.
Вернувшийся в Приморье Ощепков не хотел прозябать даже в страшные времена революции, Гражданской войны и полуоккупации русской территории — он то пытался торговать, то трудился драгоманом, то взялся за кинематографический бизнес (когда он показывал ленты в Японии, то по местной традиции выступал и тапером-бэнси, комментатором немых фильм (ов)). Но, знающий японский как русский, заслуживший уважение японцев (серьезные успехи в дзюдо), он был лакомым кадром для спецслужб. И послужил переводчиком как для захвативших часть Приморья японцев, так и для красных. И так до конца жизни и работал на военную разведку — не из любви к авантюризму или чего еще, но действительно из патриотизма.
«Органы» же с ним обошлись более чем небрежно, если не сказать крепче. Его, первого нелегального резидента, буквально выкинули в Японии в чистом поле — с нищенским довольствием, без спецтехники (закупал оборудование для того же кинематографического прикрытия на свои деньги), постоянно подставляя то несоблюдением минимальной конспирации, то откровенным пьянством тех же курьеров. Получивший литературную премию ФСБ (!) за биографию еще одного разведчика — Романа Кима, Александр Куланов, кстати, весьма пристрастен, историю наших спецслужб отнюдь не ретуширует новой краской, а те же просто выкосившие советских японистов «органы» с горечью почти проклинает. Вот он, кстати, столь редкий сейчас трезвый подход, между нынешними Сциллой тотальной русофобии или Харибдой возрождающегося сталинизма, будто третьего не дано…
Всего за полтора года жизни в новом качестве Ощепков оказался вхож в круги токийской военной аристократии, но — по непонятным причинам «центр» просто отозвал его обратно и чуть ли не обвинил в плохой работе и растрате. В итоге, может быть, оно и к лучшему. Ощепков с трудом, но перебрался в Москву. И занялся тем, к чему давно действительно лежала его душа — популяризацией восточных единоборств и созданием собственной советской борьбы, самбо.
Тут Куланов развенчивает мифы и борется с застоявшимися легендами. Утверждая с документами на руках — нет, самбо создал Ощепков, а не Спиридонов, и да, на основе дзюдо и многих других единоборств, а не микшированием национальных единоборств народов СССР вроде грузинской чидаоба, азербайджанской гюлеш и узбекской кураш.
Автор этого сложного жизнеописания — не только работа в столь разных сферах Ощепкова, но и отсутствие материалов или же гриф секретности на имеющихся документах — вообще будто выкладывает элементы мандалы на большом белом пятне, которым до совсем недавних пор являлась жизнь Ощепкова. И тут в помощь все — история его фамилии и особенности отношения японцев к православным, сохранившиеся (см. большой раздел приложения!) статьи самого Ощепкова «за» дзюдо или японцев «против» миссии Николая Японского. И даже — история чудом сохранившегося купленного в Японии зеркала семьи Ощепковых. «Давайте не будем забывать о том, что оно видело». Действительно, мы слишком часто пытались забыть — то родственников «из числа репрессированных», то неправильное прошлое, то врагов, то героев.