Предтечи КГБ в русской истории

Приходится нередко слышать, что предшественниками нынешних российских спецслужб было не только всесильное КГБ, легендарное ЧК или одиозное НКВД, но и тайные канцелярии российских императоров. Чего стоят только петровские Преображенский приказ и Тайная канцелярия, созданная специально для расследования дела царевича Алексея, родного сына преобразователя. На Западе нас винят в извечном «византизме» русских и в продолжении «имперских» традиций.

Трудно сказать, кто стоял у истоков сыска российского. История не сохранила имен не только безвестных служилых, но даже князей и бояр, создававших «службу безопасности» Московской державы. Но одна челобитная все-таки уцелела. Во времена юности Ивана Грозного некий Иван Яганов, за какую-то провинность попав в опалу, напомнил о своих заслугах. В бытность великого князя Василия III (1505–1533) он добывал информацию о делах при дворе его брата, удельного дмитровского князя Юрия Ивановича.

Из челобитной тезки грозного царя следует, что московский князь имел платных осведомителей при дворе брата-соперника. Информаторами руководили люди из ближнего круга великого князя — князь Михаил Глинский и думный дворянин Иван Поджогин, которые не верили своим агентам на слово. За неподтвержденные сведения можно было легко угодить в темницу, как это произошло с автором челобитной, но и не донести было нельзя.

Первой службой политического сыска в отечественной истории можно считать, пожалуй, созданный в 1655 году по указу царя Алексея Михайловича (1645–1676) «Приказ великого государя тайных дел». «Однако за грозным названием скрывалось не полицейское ведомство, а всего лишь личная канцелярия самодержца, ведавшая в числе прочего его имениями и мануфактурами, поиском рудных залежей, управлением любимым царским Саввино-Сторожевским монастырем, а также Аптекарским, Гранатным и Потешными дворами», — пишут знатоки вопроса Игорь Курукин и Елена Никулина в своей книге о «повседневной жизни тайной канцелярии».

Этот орган высшего надзора не только разменивался на самые разные дела, но даже не имел собственного застенка. На практике дознание по «слову и делу» могли проводить другие приказы и уездные воеводы, которые обязаны были, правда, поставить об этом в известность Москву. И только далекие от столицы сибирские чиновники в конце 17 века имели право решать дела самостоятельно. При отсутствии факса и телефона, а также достойных средств передвижения по обширным пространствам, воевода обращался в Москву лишь в том случае, если сам не мог разобраться в происшествии.

Как правило в большинстве поступавших в Москву докладов от местных властей об инцидентах не содержалось угроз для трона. В основном все проблемы возникали «пьяным обычаем» или в горячке ссоры. Да и Тишайший, как прозывали отца Петра Великого, был милостивым государем. Вскоре после его смерти в феврале 1676 года Приказ тайных дел вообще канул в Лету. Но не бесследно.

Крепнувшему государству была необходима тайная служба и она объявилась в лице, основанного в 1686 году в дворцовом селе Преображенском, одноименном приказе. Здание самого приказа располагалось на берегу Яузы, а его остатки еще в конце 18 века видел русский историк Николай Карамзин. Во главе ведомства стоял один из петровских сподвижников — князь Федор Юрьевич Ромодановский (1640–1717). В современных справочниках именно этому «собою видом как монстра» (выражение главного дипломата при дворе Петра I князя Бориса Куракина) отводится место первого главы службы безопасности в истории России.

Куракин охарактеризовал Федора Юрьевича как «злого тирана, пьяного во все дни», но при этом отметил, что «его величеству верный был так, как никто другой». Между прочим, никто из его преемников — даже Берия — не обладал такой огромной властью. Князь Ромодановский оставался за царя, когда тот отправлялся в очередное путешествие. «Никто не имел права въезжать к нему во двор, даже царь оставлял свою двуколку у ворот, — пишут Игорь Курукин и Елена Никулина. — Входящих в дом гостей в сенях встречал обученный огромный медведь, державший в лапах чарку очень крепкой, настоянной на перце водки. Отказываться от медвежьего угощения гости обычно не решались — зверь мог помять невежливого».

Старый и больной «князь-кесарь» Ромодановский ушел в отставку в марте 1729 года. Еще ранее, в марте 1726 года, была ликвидирована Тайная канцелярия. Ее функции перешли к Преображенскому приказу и чрезвычайному высшему органу власти — Верховному тайному совету из 6 министров, которые занимались делами при Екатерине I и Петре II. Тайная канцелярия, во главе которой стоял Андрей Иванович Ушаков, была воссоздана по указу Анны Иоанновны лишь в марте 1731 года. Дочь великого императора Елизавета Петровна ничего существенно не поменяла в деятельности Тайной канцелярии. Последняя была уже слишком необходима для государства.

Политический сыск попытался реорганизовать Петр III, который словно бы подражая фавориту Бирону, не доверявшему этому ведомству, упразднил Тайную канцелярию. В его манифесте 1762 года говорилось, что Петр I учредил ее из-за «неисправленных в народе нравов». Что-то в его действиях неуловимо напоминает об отношениях к спецслужбам в эпоху Перестройки. Вместе с водой выплеснули и ребенка. Отменив ненавистное для народа «слово и дело», этот немец на троне тут же пригрозил всех тех, кто его «употребит в пьянстве или в драке, тотчас наказывать». Через несколько лет во главе продолжателей российского сыска окажется совершенно другой немец по фамилии Бенкендорф. Однако это уже несколько иная история.

Курукин И. В., Никулина Е. А. «Повседневная жизнь Тайной канцелярии» М.: «Молодая гвардия», 2008. — 639[1] с.