Приказано – выжить. Предатели и жертвы двух режимов

Борис Ковалев. Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации. – М.: Молодая гвардия, 2011. – 620 с.

 Великая Отечественная война повлекла невиданное в отечественной (да и, пожалуй, в мировой) истории сотрудничество гражданских лиц и военнослужащих с противником. В исследовательской литературе указывается число в 1,2 млн. соотечественников, только лишь служивших в вермахте или ваффен СС. А сколько людей вынужденно или сознательно помогали противнику на оккупированных территориях?

Книга новгородского историка Бориса Ковалева рассматривает вопрос о проблеме выживания на территориях, захваченных Германией и ее союзниками.

Ковалев пишет о взаимоотношении новых властей и местных жителей, формировании административной системы, включающей в себя полицейскую и судебную власть. Отдельно рассказывается об образовательной системе. Ученый разбирает непростые отношения гитлеровской администрации и Церкви. Она прошла эволюцию от позиционирования себя немцами как защитников религии от безбожного «иудеобольшевизма» до прямого ограбления храмов в лучших традициях критикуемых ими коммунистов. Подробно говорится и об идеологической составляющей жизни в оккупации: антигитлеровской пропаганде движения сопротивления и антисоветской пропаганде со стороны собственно немцев и коллаборантов. Касаясь коллаборации, Ковалев пишет как об идейных противниках советского режима, так и о людях, примкнувших к гитлеровцам по конъюнктурным соображениям.

Ученый оговаривается: «Степень ответственности людей, которые в той или иной форме сотрудничали с оккупантами, безусловно, была разной… Вряд ли можно назвать изменой размещение на постой солдат противника, оказание для них каких-либо мелких услуг (штопка белья, стирка и т.д.). Трудно обвинить в чем-либо людей, которые под дулами вражеских автоматов занимались расчисткой, ремонтом и охраной железных и шоссейных дорог».

Также Ковалев справедливо утверждает, что движение сопротивления нельзя напрямую отнести к теме его книги, так как героизм – явление неповседневное.

Для реконструкции повседневной жизни Ковалев привлекает обширный материал: коллаборационистскую прессу, воспоминания, также им проведена плодотворная исследовательская работа в 24 архивах.

Вместе с тем монография не лишена и недостатков. Да, архивная работа, проведенная ученым, не может не вызывать уважения. Но она не отменяет и знаний по историографии вопроса. Но ссылки на книгу Александра Даллина о германской оккупационной политике в СССР приводятся всего два раза. Монографии Джеральда Рейтлингера «Дом, построенный на песке. Противоречия германской политики в России» и Ивана Грибкова «Три года без Сталина» не упоминаются вовсе.

Не совсем понятно, почему гитлеровский национал-социализм Ковалев периодически называет фашизмом. Фашизм был в Италии, и его политическая философия не тождественна нацизму. Присутствуют у ученого и прямые противоречия. Он пишет, что высших учебных заведений «на оккупрированной территории России практически не было. Единственным исключением явилось открытие в октябре 1942 года в Смоленске учительской семинарии». Но на той же странице Ковалев упоминает сельскохозяйственный институт в Ставрополе, а на следующей – работу Одесского университета. Не всегда правильно пишутся и фамилии. Так, командующий 15-м кавалерийским казачьим корпусом генерал-лейтенант Вильгельм фон Паннвиц называется Панквицем. Есть и более существенные ошибки: автор утверждает, что «никакая конструктивная оппозиция сталинскому режиму, даже национал-социалистическая, как этого хотел Власов, нацистскому руководству не требовалась». Не касаясь моральной стороны деятельности генерал-лейтенанта Андрея Власова и организованного им Комитета освобождения народов России, следует признать, что сами немцы не считали эту организацию национал-социалистической. Вот оценка комитета, сделанная доктором Эберхардом Таубертом (германское Министерство пропаганды): «Власовское движение не чувствует себя настолько связанным с Германией, чтобы идти с нею на «пан или пропал». Оно имеет сильные англофильские симпатии и играет идеей возможной перемены курса…

Власовское движение не национал-социалистично. В то время как национал-социалистическая идеология действует взрывчато, как динамит в районах большевисткого господства… власовское движение является жидкой настойкой из либеральной и большевистской идеологий.

Важно и то, что оно не борется с еврейством и вообще не признает еврейского вопроса. Власовское движение высмеивает национал-социалистическое мировоззрение».

Да и может ли быть вообще критика одного тоталитарного режима другим конструктивной?

Книга Бориса Ковалева заставляет задуматься не о вине предателей, а об их количестве. Возможно ли такое количество изменников? Многим оставалось только одно – выживать в одиночестве.