Прилепин: Литературу надо рекламировать, как стиральный порошок

Писатель Захар Прилепин рассказал в интервью НСН о том, как снова сделать россиян самой читающей нацией в мире.

В последнее время все чаще появляются проекты, призванные повысить интерес россиян к наследию нашей классической литературы. Писатель Захар Прилепин считает, что такие мероприятия сейчас не просто полезны, но и просто необходимы.

— Захар, сейчас появляются новые медийные проекты, которые популяризируют творчество российских писателей. Недавно, например, в интернете довольно большую аудиторию собрали чтения произведений Чехова, которые продолжались целых 24 часа в режиме нон-стоп. Как Вы относитесь к таким идеям?

— Любые проекты такого рода — это замечательно. Таким образом людей приобщают, собственно, к самому главному. Ведь все, что мы говорим, все, что мы думаем — это есть большое наследие русской классической традиции одной из пяти крупнейших мировых литератур! Понимаете! Не из 150 и даже не из 25, ведь в мире сотни языков и сотни литератур! Скажу больше: мы можем претендовать и на то, чтобы быть не в пятерке, а в тройке! Это очень серьезно. Именно отсюда идут наше представление о себе, даже речь и язык, представления о мужестве, женственности, патриотизме и так далее. Все, все это вытекает из русской литературы.

Если говорить конкретно о Чехове, то он до сих пор соперничает с Шекспиром по количеству произведений, поставленных в мировых театрах. Поэтому это абсолютно актуальный художник и привлекать внимание к его творчеству необходимо.

 — Чем же Чехов так привлекателен для читателей и зрителей?

— Люди со взрывом мозга, произошедшем в результате непрестанного наблюдения в медиапространстве пошлейших сериалов и прочей белиберды интуитивно понимают, что его произведения — это пространство света, духа. Это при том, что Чехов сам по себе никакого позитива, как нынче говорят, не предполагает. Однако, народ чувствует, что где-то там, на горизонтах его прозы, существует нечто, что оправдывает нас во всей нашей пошлости, суете и глупости.

— Как еще можно обратить внимание россиян на наследие нашей литературы?

— В этом большим подспорьем является экранизация классики. Конечно, это не самый лучший вариант, но любой сериал или фильм, снятый по произведению известного писателя, появившись в прокате, тут же взрывает книжные рынки. Люди буквально бегут покупать «Идиота», «Мастера и Маргариту», «Братьев Карамазовых» и узнают, какие это замечательные произведения.

Кроме того, я бы предложил постоянно крутить в рекламных паузах какие-то клипы, ролики про Гумилева, про Лермонтова, про Салтыкова-Щедрина. Люди как бы между прочим слышат какое-то четверостишье, которое вдруг пробивает насквозь. Интересный афоризм, факт биографии… Ведь все наши писатели — удивительные люди — точные, прозорливые. Вместо бесконечного дурного мракобесия, которое творится на экранах, этих экстрасенсов и прочей чепухи, которые зрителям вгоняют в голову, отбили бы на эти вещи хотя бы час на каждом центральном канале. 50 клипов вместо рекламы. Через год такой проект дал бы ошеломительные результаты. Продажи классики в книжных магазинах выросли бы в разы.

Сейчас люди про литературу просто не помнят. И им никто не напоминает. А это очень важно. Вот стоит напомнить человеку про стиральный порошок, он пойдет и купит его. С литературой надо делать то же самое! Это вопрос, практически, медицинский. Речь идет о самосохранении душевных сил нации.

— Найдутся ли люди, которые готовы будут работать над такими проектами, спонсировать их?

Скажу больше! Есть огромное количество человек, готовых заниматься этим бесплатно. И сам я продвигаю литературу, готовлю разные собрания сочинений, выпускаю антологии, сборники, не получая за это ни рубля. Только свои финансы на это трачу.

Есть специалисты, советская филологическая школа, которая, к счастью, еще не растерзана. Кое-что осталось. Словом людей на такие проекты за минимальные деньги найти — совсем не проблема. А уж если клипмейкерам кинуть госзаказ, сказать: «Ребят, давайте поработаем над Чеховым, Тургеневым, Достоевским!», получатся такие клипы, что люди будут смотреть и плакать, и даже я удивлюсь.

— Как известно, когда-то мы были самой читающий нацией. Как Вам кажется, каков процент читающих россиян сейчас?

— В целом если говорить о проценте читающих людей в России, я бы назвал цифру в 1 процент. Со мной спорят. Согласен поднять этот показатель до 10 процентов, но ведь это не 60, не 50 и даже не 40! Зато это — самые мыслящие, самые рефлексирующие и самые важные люди в стране, которые, собственно, определяют путь ее развития. Сейчас людей нужно подтолкнуть к мысли о том. что истина ищется не в программах Малахова, и не в бизнесе.

— В чем же проблема? Почему люди сейчас не читают?

— Проблема — во всем! Государство построено по принципу большого «бабломера». Все здесь живут в материалистическом, гедонистском, самоудовлетворительном контексте. В нем возрастают и обустраивают свои мысли. Потом они смотрят на своих детей, которые тоже подрастают, и вдруг что-то щелкает: «Ребенка надо учить не на том, на чем я рос сам». Это особенно заметно сегодня, после вот этих вот 20-ти лет, за которые люди успели оскатинеть в поисках своего удовлетворения.

— Недавно вы написали эссе о поэте Анатолии Мариенгофе, которое получило большой резонанс в интернете. Чем Вас так привлекло творчество этого автора?

— У нас, как известно, обширная история литературы, и там есть большие лакуны, которые мы просмотрели весьма поверхностно и забыли про них. Сейчас в серии ЖЗЛ выходит моя книга «Непохожие поэты» о трех авторах: Анатолии Мариенгофе, Владимире Луговском и Борисе Корнилове. В этой книге я пытаюсь каким-то образом разобраться в той эпохе, той поэзии, той прозе. Так, Мариенгоф воспринимается многими исключительно как соратник Есенина. Меж тем, Анатолий Мариенгоф — автор как минимум одного классического романа — «Циники». Иосиф Бродский считал его одним из крупнейших романов всего ХХ века. Мне Мариенгоф интересен еще и как поэт с особой, совершенно удивительной интонацией. Более того (это совсем уж никому неизвестно), но он оказал определяющее влияние на поэзию 20-х годов. Как сказали бы сейчас, этот поэт по тем временам был суперзвездой. Скажем, Пастернак или Мондельштам даже не мечтали иметь ту степень известности (в том числе и скандальной), которая была у Мариенгофа. Кроме того, сейчас бытует мнение, что Мариенгоф — это какой-то человек, который сидел в тюрьме при Сталине (один из авторов даже написал в своем эссе, что его чудом не расстреляли). На самом деле в это время писатель чувствовал себя вполне неплохо. В 20−30 годы по его сценариям было снято 6 фильмов, шло порядка 10 пьес, было издано порядка 15 книжек. Еще один интересный факт: на исходе жизни он встречался с Булатом Окуджавой. Мы этого даже представить не можем, потому, что, кажется: Мариенгоф — это там, далеко, где революция, а Окуджава — это рядом. Как они могли встречать? А на самом деле обнаруживается такая вот связь времен.