Рядом с Пушкиным
Автор книги «Твардовский», увидевшей свет в известной молодогвардейской серии ЖЗЛ, Андрей Турков подоспел как раз к 100-летию со дня рождения поэта. Впрочем, биограф занимается творчеством Александра Трифоновича Твардовского как раз половину этого срока – пятьдесят лет, а ещё и дружил с поэтом.
Имя Туркова тоже на слуху, его книги давно живут в библиотеках, его критические и литературные публикации основательно обжили страницы журналов и газет.
Однако «Твардовский» вряд ли подходит под название просто очередной книги Туркова – обстоятельный печатный труд не только создавался в течение многих лет, но и писался с большой любовью, глубоким знанием дела и сути. В то же время, автор заявил в одном из интервью: в книге приведены его версии и трактовки творчества и жизни великого поэта. Хотя, имеют право на существование и другие подходы.
Александр Твардовский родился 21 июня 1910 года на «хуторе пустоши Столпово». Его отец Трифон Гордеевич купил незадолго до этого события 12 десятин бросовой болотистой и заросшей лозняком земли у потомков адмирала Нахимова. Когда загоняли в колхоз, семья была раскулачена и выслана. А молодой поэт репрессирован не был, в обкоме ВКП(б) его принудили отказаться от отца, в противном случае Александру, который к этому времени не мыслил себя вне поэтического творчества, перекрывали пути в поэзию. И всё равно испил полной чашей травлю и нападки за социальное происхождение.
Можно представить, какой силы психологические сломы принесли эти меры власти в душу молодого поэта, несмотря на непростые отношения с родителем. Ведь Александр в то время как сам неоднократно подтверждал, верил в благотворность, полезность коллективизации для людей и страны. Прозрение пришло, оно было медленным, но неотвратимым. Этот процесс отразился в полной мере в творчестве Твардовского, в его редакторской деятельности у руля самого влиятельного литературного журнала «Новый мир».
Наше поколение анализировало на уроках литературы и заучивало стихи поэта, отрывки из замечательной поэмы «Василий Тёркин». Хорошо помню, как мальчишкой читал «Василия Тёркина на том свете» в газете «Правда», выписываемой моей мамой, словесником поселковой школы. Конечно, в силу малости многое не понял в поэме, но главное ухватил: написано против Сталина и сталинизма. После газетной публикации упоминаний об этом произведении долгое время не слышал, и лишь единственный раз на лекции начальника Новосибирского ЛИТО (цензуры того времени) на свой вопрос об этой поэме услышал: «Твардовский там слишком порезвился».
Резвились совсем другие люди. Те, кто определял идеологию государства, организовывали раз за разом навал на поэта за его взгляды, разносили в прах его поэтические произведения, дискредитировали его редакторскую деятельность. Ведь не случайно же он дважды приходил на редакторский пост в «Новый мир» в 1950 и 1958 годах и дважды его «уходили» в 1954 и 1970. Турков обстоятельно со многими документами показывает как это было. Это самая сильная часть книги, наряду с летописанием судьбы «Василия Тёркина», – повествование о послевоенном времени. «Сталинист до мозга костей», каковым считал себя поэт, стал понемногу оттаивать от мерзлот сталинизма ещё до XX съезда и памятного доклада Никиты Хрущева. «Он богом был – / Он может встать». – Писал о вожде Твардовский в поэме «По праву памяти», которую генсек Брежнев, вычитывая в ней критику своего культа, запретил.
Выходцу из деревни пришлось многое передумать и пересмотреть, отталкиваясь в анализе действительности от реальной судьбы села в советском государстве, чтобы понять трагедию крестьянства в стране «победившего социализма». Этот пласт его духовной работы особенно активно плодоносил после посещения своего места рождения, где остался лишь бурьян, а ведь разоряли трудолюбивого крестьянина-отца, сослали семью ради «счастливого будущего». Но будущее, ставшее настоящим, оказалось совсем не таким, о каком болтали бесконечно.
Кстати, Твардовский верил в социализм, верил в его улучшение. Да и как иначе: если бы не новый строй, кем бы он стал? В лучшем случае крестьянином, как отец и старший брат…
Вот тут-то и начался путь Твардовского на Голгофу (как известно, у каждого настоящего творца своя Голгофа), тяжёлый и изнурительный, приведший, в конце концов, к смерти от страшной болезни. Но эта дорога во многом и сохранила Твардовского не только в истории литературы, просто в истории.
Турков использует громадное количество документов, высказываний современников, анализируя работу Твардовского на редакторском посту. Поэт вырос в замечательного редактора. Он собрал в «Новом мире» команду близких по мировоззрению помощников. Им открыты или напечатаны многие писатели, среди которых упомянем только Овечкина (его знаменитые «Районные будни» пришли к читателю ещё при Сталине в 1952 году!). С этого времени, по мнению многих специалистов, начинается творчество писателей-деревенщиков, оставивших глубокий след в русской литературе.
Напечататься в «Новом мире» при Твардовском было не просто престижно, всё лучшее группировалось вокруг журнала. При нем НМ стал «явлением общественной жизни», как было сказано уже в новые времена, журнал «играл роль партии, оппозиционной «застойному» брежневскому режиму».
Особые отношения связывали Твардовского с великим прозаиком Александром Солженицыным. Серьёзно, без приседаний перед именами классиков, Турков рассказывает об их дружбе-отталкивании. Впрочем, об этом уже написаны тома и ещё будут написаны.
Сам редактор, в отличие от многих коллег по профессии, умудрялся находить время на стихи, и какие это были стихи! Его публицистика, в главных мыслях и проблемах, до сих пор остро современна. А дневники в основной массе только начали приходить к читателям – эти публикации подтверждают, что Твардовский был серьёзным мыслителем, понимал действительность много глубже и яснее подавляющего большинства собратьев по перу.
Он общался с сильными мира сего по разным вопросам, в том числе и по кровоточащим для его времени, и это было всегда достойно, в отличие от многих иных. Он остро полемизировал, критиковал безжалостно, но никогда не опускался до низостей, чем отличились многие писатели – цитаты и имена приведены Турковым, не взирая на ранги и известность.
«У нас нет поэта, равному ему по таланту и значению», – написали большие писатели «наверх», пытаясь защитить Твардовского от властных сатрапов.
«Всё минется, а правда останется». Такую приписку от руки к редакционному поздравлению в адрес постоянного автора журнала Василя Быкова в нелёгкое для того время сделал поэт.
На вопрос, какое место занимает Твардовский в русской поэзии, – ответ единственный: «Только рядом с Пушкиным. И никак иначе».