Юрочка. Интервью Льва Данилкина интернет - порталу «Соль»
Литературный обозреватель журнала «Афиша» Лев Данилкин написал книгу о первом космонавте Юрии Гагарине. Она вышла в серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия». Новинке пророчат читательский успех и премию «Большая книга». Но срабатывает не только фактор знаменательной даты в истории — пятидесятилетие со дня полета в космос первого человека.
Лев Данилкин склеил биографию из не опубликованных прежде фактов, отзывов очевидцев, свидетельств иностранной прессы о частых поездках Гагарина за рубеж. Там «Юрочку» тоже горячо любили — настолько, что он был вынужден возить с собой шкатулку с запасными пуговицами, чтобы пришивать взамен утраченных после тесного взаимодействия с поклонниками. В интервью «Соли» Лев Данилкин объясняет, почему детская мечта стать космонавтом неискоренима.
— Ранее в серии «Жизнь замечательных людей» уже выходила книга о Юрии Гагарине (автор Виктор Степанов, 1987 год). Да и кроме нее до вас написаны миллионы страниц о первом космонавте. Чего не хватает в книгах ваших предшественников?
— Ну и что эти миллионы? Посоветуйте, какую из них почитать-то? Вы знаете, как погиб Гагарин? А зачем он вообще туда летал? А что на самом деле с ним там произошло? А правда, что говорят, будто все эти ракеты — это на самом деле у немцев фау-два украденные? А как так русские умудрились американцев обогнать, у которых был сам Вернер фон Браун? А правда, что Гагарин спился после полета? А правда, что у него шрам на лбу, потому что ему Титов бутылкой в лобешник треснул? Это ж такие базовые вопросы — на которые теоретически должен без запинки уметь ответить любой школьник — но на самом деле и из взрослых-то мало кто имеет обо всем этом цельное представление. Миф о Гагарине есть — а вместо подробностей дурацкие слухи.
Я сто раз составлял всякие списки, какие бы книги хотелось прочесть. И когда речь заходила о биографиях, я первым номером ставил Гагарина — чтоб это была такая книжка, в которой все бы объяснялось.
А личные мотивы такие. Во-первых, я все время ищу людей, которые могли бы стать ключами к истории эпохи. Гагарин — идеальный ключ, через него очень много чего можно понять. А во-вторых, детское представление, фильм «Гостья из будущего»: Космозоо, «ну хотя бы на Уран». Без Гагарина ничего этого бы не было.
— С кем из очевидцев вы общались? Чья история впечатлила вас больше других?
— Это были товарищи по отряду космонавтов, одноклассники, однокурсники, родственники. Самый лучший биограф Гагарина — его одноклассник Лев Толкалин. Он написал настолько яркие мемуары, что я специально поехал к нему в Тулу — не потому, что мне не хватало материала, а чтоб переспросить, правда ли все то, о чем он пишет.
— Есть ли в вашей книге рассказ о семейной жизни Юрия Гагарина?
— Есть ровно столько, чтобы это не было вторжением в частную жизнь.
— Какие отрицательные качества были в характере Юрия Гагарина, советской «иконы»? Что «возвращало его на Землю» и делало обычным человеком?
— Он был обычный человек — как все, — но который понял, что его судьба — быть примером для других людей. И он старался вести себя соответствующим образом.
— Гагарина готовили к политической деятельности. Вы утверждаете, что он вполне мог бы стать президентом СССР. К какой из двадцати пяти версий его гибели вы склоняетесь?
— Та версия гибели, которая кажется мне правдоподобной, — это так называемая «версия Белоцерковского». Грубо говоря, что где-то есть Чужой Летчик, который появился утром 27 марта 1968 года рядом с гагаринским самолетом — и опрокинул его.
— На какие конспирологические теории о гибели Гагарина сегодня массовый спрос? Во что хочет верить народ?
— Ну откуда я знаю, во что хочет верить народ. Наверно, в то, что Гагарин на самом деле жив — ходили ведь такие слухи. Даже человек в 1970-е какой-то был в Москве, звонил его знакомым и разговаривал его голосом. Не могли поверить, что потеряли его. В убийство, наверно, с удовольствием поверили бы...
В 1990-е расследовал «убийство Гагарина» некий танкист-капитан. Ходил, расспрашивал, сопоставлял версии, потом написал несколько томов — «Убийство Юрия Гагарина». Я читал: очень странная литература, удивительный текст. Вот, думаю, если бы эта версия подтвердилась, людям бы нравилось.
Чего никто точно не хочет — так это паллиативной версии: летели, не смогли увернуться от облака, совершили неудачный маневр и упали.
— Остается ли сегодня космонавтика таким же сакральным искусством, как в прежние годы? Люди уже пятьдесят лет «бороздят просторы Вселенной», но стала ли эта Вселенная ближе, понятнее?
— Ничего мы не бороздим — если вы имеете в виду пилотируемую космонавтику. Мы остановились на орбитальных станциях, хотя году к 1975-му — если бы остался жив [ученый-конструктор, основоположник практической космонавтики Сергей] Королев — СССР, наверно, смог бы высадить человека на Марсе и совершить облет Солнца на пилотируемом корабле.
— По-вашему, что заставляет сегодняшних россиян ностальгировать по временам, в которые жил и, главное, летал Юрий Гагарин? Вы лично испытываете чувство ностальгии по той эпохе (хотя, понимаю, в те годы вас еще на свете не было)?
— Ну, феномен ностальгии по СССР понятен — есть психотравма, которую проще всего переживать, погружаясь в воспоминания. Я испытываю ностальгию не по той эпохе, а по тому образу будущего, который предлагала та эпоха. По 2084 году, каким он показан в фильме «Гостья из будущего». Я могу бесконечно этот фильм пересматривать, эти Колины пустые бутылки звенят у меня в голове постоянно, как пепел Клааса. Меня мучает то, что самая короткая дорога к этому будущему оказалась перекрыта. И теоретически, я думаю, еще есть шанс, чтобы 2084-й все-таки оказался таким, как там. Разница между СССР 1941-м и 1961-м гораздо значительнее, чем между реальным 2011-м и утопическим 2084-м. Есть еще целых 73 года — при нынешних исторических темпах это много.
— Можно ли сегодня построить на «Гагарине» новую национальную идею?
— Ну, не только на Гагарине — на всем том, что он воплощает, на идее космоса. Да, еще есть шанс привязать национальную идентичность к покорению космоса. Национальная идея России так или иначе связана будет с объяснением: почему наша судьба — владеть огромными пространствами, плохо приспособленными для жизни; что нам с ними делать. Космос, таким образом, можно сказать — неизбежность для России. То, ради чего нам все это досталось: потренироваться, так сказать. И вот увидите: если Россия первой покорит теоретически доступные планеты Солнечной системы (и людям объяснят, что это означает), то опять будет то же, что в 1812-м, в 1945-м и в 1961-м годах: осознание того, что нам повезло именно тут оказаться.
— Должны ли россияне любить Юрия Гагарина больше, чем люди в других странах? Есть ли у современных россиян какой-то моральный долг перед Гагариным и той эпохой?
— Это вопрос для демагога: должны — не должны. Каждый сам для себя решает: хочет ли он быть к этому причастен и чувствует ли вообще долг какой-то перед страной. Про это стыдно вслух говорить, но, конечно, такие вещи нельзя не чувствовать.
— Сравним ли летчик Юрий Гагарин с летчиком Антуаном де Сент-Экзюпери? К слову, Гагарин тоже оставил после себя несколько литературных произведений.
— Гагарин восхищался Сент-Экзюпери, зачитывался им. Но как летчики они, наверно, несравнимы. У Гагарина был небольшой налет, он только-только успел стать профессиональным летчиком, как его забрали в космонавты. И Гагарин не писал фикшн, он автор нескольких статей и автобиографии — разумеется, у него были соавторы.
— Давайте попробуем перенести Юрия Гагарина в сегодняшний день. Стал бы он поп-иконой, такой же, какой был в шестидесятые? Как изменился механизм героизации?
— Судя по тому, что через шесть лет после полета — уже когда в космосе вовсю обозначили свое присутствие американцы — Гагарин все равно вызывал у масс колоссальное восхищение (причем за границей едва ли не больше, чем в СССР), думаю, да. Время не разъедало его славу. Думаю, да, он остался бы любимцем нации, у него было невероятное обаяние, он был бы «наш Юрочка».
[Актер и режиссер Сергей] Бодров, возможно, был последним, кто вызывал чувства, похожие на те, которые испытывали люди, видевшие Гагарина.