Новые отклики на книгу Михаила Кунина «Отец Александр Мень».

Книга Михаила Кунина «Отец Александр Мень» — фундаментальный труд, вобравший всё, что было сказано и опубликовано на сегодняшний день о выдающемся священнике. Необозримый материал, мастерски отцеженный в необходимом объёме, снабжённый комментарием. Подобной биографии не было. Воспоминаний, свидетельств — множество, а тщательно выстроенная в биографической последовательности — первая.

Уместно, наверное, сказать, что автор очень короткое время был прихожанином отца Александра. Хотя рос в семье его друзей, в атмосфере, насыщенной его духом. Это установило объективную дистанцию между автором и его героем. К сожалению, некоторые воспоминания об отце Александре, окрашенные личными взаимоотношениями грешат фактическими неточностями. Как будто автор пишет о себе на фоне выдающейся личности. Текст Кунина выверен по авторитетным источникам и биографически безупречен. Думаю, будущие биографы во многом будут на него ссылаться.

С первых страниц дана главная линия жизни: "Свою миссию с тех пор (со школьных лет — А.З.) Александр видел в новой евангелизации тяжело больной России" Видел и неотступно претворял. Это фарватер повествования, по которому Кунин ведёт читателя.Направленность и развитие личности видны во всех ипостасях жизненного пути. И подаются они ёмко, доказательно. Скромные комментарии вводят в тему, в очередной цитируемый фрагмент — без навязчивости, что тоже ценно.

События последних лет особенно драматичны, но и значительны в судьбе опального священника. Автор останавливается на некоторых. Недели были расписаны не по дням, а по часам.. Отец Александр чувствовал, что времени осталось мало... Например — одно из первых его выступлений в Институте Стали и Сплавов, которое организовал райком комсомола; Школа № 67, где священник читал лекции старшеклассникам; Детская больница, на помощь которой о. А. подключил не только своих прихожан, но и зарубежных благотворителей. Грандиозен свод начинаний, которые удалось осуществить за два с половиной года... Свод зарождался задолго раньше, в те времена, когда отец Александр был на привязи. Когда обучение детей религиозной грамоте приравнивалось к уголовному преступлению. Сотрудники КГБ входили в дом с обыском и объявляли: "оружие, наркотики, религиозную литературу для детей — на стол". Библиологический словарь... Его создание и посильная помощь близких людей в поисках справочной литературы и фотографий... Несколько зарубежных поездок... Всё это вехи его последних лет.

Спокойный обстоятельный стиль изложения раскрывают личность — священника, учёного, библеиста, писателя — человека, призванного спасти Россию.

Жаль, что издательские условия обязали автора сократить текст на 25-30 процентов. На треть содержания… Дождёмся ли мы, или точнее дождутся ли наши внуки, переиздания этой книги в полном объёме?..

Вспоминается судьба книги Марка Поповского «Жизнь и житие Воино-Ясенецкого— епископа и хирурга». Батюшка принимал в ней непосредственное участие. Именно он передал её во Францию, в Имка-Пресс. И там усмотрели ряд фактических эпизодов, неприемлемых смыслов с точки зрения традиционного православия. Поповский, возмущённый близорукостью их цензуры, решил отказаться от издания. Отец Александр его убедил не отказываться, он не сомневался, что в будущем появятся другие издания. Так и случилось. Книга была переиздана в Америке и дважды в России в полном объёме. Здесь иные причины — технические. Но будем надеется…

Будем надеется, что Александр Мень в конце концов займёт своё место в российском культурном ареале. Как это случилось в конце ХХ века с Бердяевым, с Федотовым, Сергеем Булгаковым, с Флоренским, с Владимиром Соловьёвым, отдельные тома которого в 50-е годы студент Мень находил на иркутском рынке среди утюгов и хозяйственных инструментов.

Тираж книг Александра  Меня подошёл к 9 млн. за прошедшие тридцать один год после его гибели. Но ведь это капля в море для нашего любознательного населения, потребляющего культурные познания в основном из телевизионного ящика.

Вспоминается Н.С. Лесков: Россия крещена, но не просвещена. Затемнённость религиозного сознания у населения в двадцать первом веке едва ли не сильнее, чем в девятнадцатом.Россия ещё не дозрела, не доросла до Меня.

Но сегодня выход в «ЖЗЛ», быть может, говорит об официальном признании Александра Меня. Был, оказывается, замечательный человек в ряду мировых знаменитостей. Это как бы печать дозволенности обсуждать личность всесторонне и непредвзято. И хотя в кругах верующих он давно признан, как священномученик, как святой, возможно, интерес к нему, благодаря этому изданию, проявится у широкого читателя. 

Отец Александр с юности собирал Павленковскую серию книг, предшествующую ЖЗЛ ещё с позапрошлого века. После второй мировой войны, кое-где они появлялись у букинистов. Наверняка, биографии выдающихся людей повлияли на его жизнь. На его уникальную судьбу, которая, быть может, станет доступнее после издания этой книги.

Александр Иванович Зорин — поэт и переводчик, публицист; Credo-Press

Читайте также: Отрывок из книги «Отец Александр Мень» на портале «Сноб»

«Эта книга учит нас зрячей вере…»

Книга Михаила Михайловича Кунина, выпущенная издательством «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей», — не побоюсь сказать — это вклад не только в биографический жанр, но и в современную историографию и агиографию. Именно в современную — безо всякого елея, без сказочных придумок, но на строгой документальной основе. Само чудо о. Александра — не в сказочности, но в чудесах мысли, любви и веры.

Источниковое богатство книги Михаила Михайловича — поразительно: не только труды самого Батюшки, не только косвенные сведения о нём, но и многие сотни живых свидетельств знавших и любивших его людей. Широта мысли и трудолюбие Михаила Михайловича заслуживают — не побоюсь сказать — преклонения.

Вслед за автором, мы шаг за шагом проходим «жизнь и судьбу» Батюшки, а через них — «жизнь и судьбу» Церкви и России ХХ столетия. А через судьбы России и Русской Церкви— постигаем и судьбы самой Истории, постигаем трудные пути святости, мысли и любви во Вселенной. И особенно — в трудные периоды тоталитарных одичаний. Не случайно же любимыми мыслителями Батюшки были Владимир Соловьев, Николай Бердяев, о. Пьер Тейяр де Шарден.

Так что драгоценной жизнью и мученичеством о. Александра оплачены всероссийские и вселенские судьбы.

И всё же — книга Михаила Михайловича для меня — источник не только высокой радости и надежды, но и некоторой печали. Его жизнь-житие — как бы прекрасное светлое зеркало, разбитое злобою самых черных, самых реакционных сил. И как не ценна память об этом светлом вселенском зеркале — она едва ли заменит Батюшку в жизни и во плоти. Однако, некоторый духовный опыт подсказывает, что его труды — молитвенные, литургические, интеллектуальные, общительные, — труды по облагорожению и очеловечению нашего падшего мiра — продолжаются и здесь, на Земле, и в Вечности. В нынешнее, казалось бы, в конец изверившееся время в это трудно поверить. Но, как писал некогда Есенин, —

…большое видится на расстоянье…

Однако — при всём при этом — потеря горькая и невосполнимая. И до сих пор чувствую, как к радости и благоговению примешиваются боль и горечь. И это — три с лишним десятка лет спустя…

…Эта книга учит нас зрячей вере.

За что и приношу сердечную благодарность и автору, и издательству, отважившемуся на публикацию столь важного и целительного труда.

Евгений Борисович Рашковский — востоковед, религиовед, переводчик, историк науки и образования, русской философской мысли, доктор исторических наук. Один из авторов «Большой Российской энциклопедии».