Андрей Мартынов о биографии "Котовский" в "НГ Exlibris"
Борис Соколов. Котовский. – М.: Молодая гвардия, 2012. – 350 с.
Пожалуй, он был самым популярным героем Гражданской войны. Даже популярнее Чапаева. Последний обязан известности благодаря киновоплощению гениального Бориса Бабочкина. А наш герой, хоть его и играл талантливый Николай Мордвинов, стал всенародным любимцем благодаря собственному артистизму.
В новой биографии Григория Котовского (1881–1925) историк Борис Соколов прекрасно показывает, как до революции этот грабитель-аристократ красиво организовывал налеты и не менее элегантно совершал индивидуальные ограбления. Чего стоит налет на имение помещика, который (о, цивилизация!) спрятал «тревожную кнопку» под ковром. Наш разбойник, произнеся коронную фразу «Я – Котовский», тут же прибавил: «Ноги – вверх!» – и спокойно завершил ограбление.
Одновременно – и этим он отличался от подельников – Григорий Иванович никогда не проливал крови. Даже когда его преследовали полицейские, он старался избегать убийств, хотя сам бывал ранен. Так что, хотя Котовский и называл себя «атаманом ада», инфернального в нем не было. Да и обычной для уголовников жестокости тоже. Правда, следует отметить, что и роль Робин Гуда, тоже не стоит преувеличивать. Бедных он не грабил, так как взять у них было нечего. А из награбленного отдавал неимущим, как правило, лишь ненужное себе и подельникам. Но отдавал с помпой и артистизмом. Отсюда и образ.
Отказ от жестокости Котовский пронес и через Гражданскую войну. Бывший разбойник, сформировавший свою бригаду (а затем и дивизию) в значительной степени из уголовного элемента... запрещал грабить. Сохранилась запись его разговора с начальником штаба 45-й дивизии, которой подчинялись котовцы. Котовский просил принять «самые решительные меры к снабжению нас деньгами». Средств нет, «я занял 200 000 рублей у частных лиц». Не реквизировал или конфисковал «именем трудового народа», как это делали красные полевые командиры, накладывавшие «контрибуции» на захваченные города, а занял. Подобным образом обращался и с пленными. Вел себя чрезвычайно корректно. Запрещал их грабить. В лучшем случае был возможен обмен. Правда, не всегда равноценный. Вот воспоминания Василия Шульгина о разговоре с одним из командиров котовцев: «Как мы все довольны, что товарищ Котовский прекратил это безобразие...» – «Какое безобразие? Расстрелы?» – «Да... Мы все этому рады...» – «Котовский – хороший человек?» – «Очень хороший... И он строго-настрого приказал... И грабить не разрешает... Меняться – это можно». Да и внешний вид котовцев, по свидетельству все того же Василия Витальевича, выгодно отличался от других красных: «Хорошие лошади, седла, амуниция – все в порядке. Если бы они носили погоны, это напоминало бы старую русскую армию».
Правда, как писал Ницше, «если долго сражаться с драконами, то сам станешь драконом, а если долго смотреть в бездну – бездна начинает смотреть на тебя». В итоге не избежал влияния тоталитаризма и Котовский. Во время подавления Тамбовского восстания он уже не брезговал шантажом. Когда в руки чекистов попал начальник штаба повстанцев Павел Эктов, Котовский заставил его участвовать в ликвидации отряда Ивана Матюхина, сражавшегося на стороне мятежников. Аргумент был один – безопасность семьи Эктова. Здесь Григорий Иванович действительно стал «атаманом ада», и Солженицын был прав, в рассказе «Эго» описав факт шантажа. Кстати, в тот раз Матюхину удалось уйти… Правда, после ликвидации мятежа Котовский отклонил предложение Троцкого возглавить командование дивизией, дислоцирующейся на Тамбовщине. Муки «нечистой совести», о которой писал Жан-Поль Сартр? Но есть ли в аду совесть?
