Интервью Алексея Варламова "Российской газете"
Алексей Варламов написал новый роман и пишет биографию Василия Шукшина
Нам стало известно, что в журнале "Октябрь" и одновременно в издательстве АСТ в "Редакции Елены Шубиной" готовится выход вашего нового романа. Что это за роман и когда его можно будет прочитать?
Алексей Варламов: Роман называется "Мысленный волк". Это словосочетание восходит к одной из древних православных молитв, где есть поражающие своей таинственностью слова: "от мысленного волка звероуловлен буду". Вот от этого волка убегают и охотятся на него мои герои. Роман немаленький по объему, он будет печататься начиная с апрельского номера в журнале "Октябрь", а ближе к осени должна выйти книга. Роман этот о том, что случилось с Россией ровно сто лет назад, попытка высказаться о Серебряном веке и его персонажах, но не в жанре биографии, чем я занимался последние годы, а в прозе, ибо есть вещи, которые можно передать лишь через вымысел, через диалоги и внутренние монологи, через интригу и пейзаж, через прямую речь и острый сюжет, что документальному жизнеописанию, на мой взгляд, противопоказано. А роман - более вольный, гибкий, отзывчивый жанр, и у меня за это время много чего накопилось, да и соскучился я, честно говоря, по прозе.
Почему именно Серебряный век? Что вас в нем так привлекает?
Алексей Варламов: Тут два обстоятельства - личное и общее. Личное связано с тем, что начало века - это юность моей бабушки и моего деда - людей, заинтриговавших меня еще в детстве, крупных, незаурядных личностей, которых я чем дальше, тем больше вспоминаю, и сегодня попытаться понять их, воспользоваться их воспоминаниями, их рассказами, хотя и корю себя страшно: мало что успел спросить, но и сам мал тогда был - так вот представить эпоху их взросления, попытаться выразить ее - для меня все это очень важно. А в более широком смысле Серебряный век - мутное, насыщенное, богатое, невероятно увлекательное время, которое было разрушено не внешними силами, как обыкновенно принято считать -революцией, смутой, тоталитарной властью, но подорвало себя само, отдало на растерзание хищному, злому, завистливому зверю, взломавшему границы русской мысли и русского сердца. Как и почему это произошло, кем был этот зверь, как любили, к чему стремились, чего боялись люди Серебряного века, с чем сражались, кому и почему проиграли - вот примерно об этом моя книга. В ней есть герои, легко угадываемые и нет, есть события вымышленные и реальные, есть любовь, ревность, убийство, предательство, страшная засуха и лесные пожары последнего предвоенного лета, когда природа восстала против человека в попытке его остановить от самоубийства войны. От этого противостояния я и отталкивался, начав писать свой роман душным летом 2010 года, но не подгадывая к тому, чтобы окончить четыре года спустя к столетнему, по слову Ахматовой, юбилею начала настоящего ХХ века. Есть в романе и неизвестная, оболганная, трагически проигранная Россией Первая мировая война, есть ее герои и антигерои - "авторы" нашего поражения, ибо ни Серебряный век без войны, ни война без Серебряного века поняты быть не могут, как не может быть понят без них весь русский путь, да и наше время тоже.
В Малой серии "Жизни замечательных людей" издательства "Молодая гвардия" запланирована ваша книга о Василии Шукшине. В какой стадии находится ваша работа и что нового мы узнаем о Василии Макаровиче?
Алексей Варламов: А это своего рода противоядие от мысленных волков русского декаданса. Шукшин меня всегда интересовал как едва ли не самый загадочный персонаж национальной жизни России второй половины ХХ века. Но то, что открылось при знакомстве с фактами его биографии, с архивными материалами, письмами, документами, поразило еще больше. Мы говорим: Серебряный век, мифологизированные биографии, жизнетворческие стратегии, а мне не встречалось более таинственной и темной судьбы, чем судьба человека, который жил недавно, я не сталкивался с личностью столь волевой, упорной, нацеленной на успех и такой трагической. В соединении самых разнородных начал - хитрости и простодушия, невероятной доброты и злости, грубости и нежности, стремления к правде и умения врать, шифроваться - вот, кстати, его любимое словечко - и есть Шукшин. Он был очень разный, но всегда русский человек, о чем когда-то очень точно высказался Валентин Григорьевич Распутин: "Если бы потребовалось явить портрет россиянина по духу и лику для какого-то свидетельствования на всемирном сходе, где только по одному человеку решили судить о характере народа, сколь многие сошлись бы, что таким человеком должен быть он - Шукшин". Сорок лет прошло со дня смерти Василия Макаровича, а все так и есть.
