4 февраля исполнилось 150 лет со дня рождения Михаила Пришвина.

https://prishvin.ru/

Михаил Михайлович Пришвин (1873—1954) был не только «певцом природы», но и мыслителем, автором самых длинных дневников в русской литературе – его записи охватывают период с 1905 по 1954 год. Среди лучших его произведений – «Кладовая солнца», «Лисичкин хлеб», «Женьшень» и, например, рассказ «Охота за счастьем». Именно так, «Охотник за счастьем», озаглавил новое издание биографии Пришвина ее автор Алексей Варламов.

Выдержки из большого интервью с Алексеем Николаевичем…

[Я работал на кафедре] русского языка для иностранцев [филфака МГУ]. Я окончил  отделение «Русский язык как иностранный» и работал по этой специальности много лет… В 87-м напечатался, а на кафедру пришел в 85-м, так что у меня параллельно шли две эти линии – литературная и академическая. Конечно, литературная была намного интереснее, но в 90-е уйти на вольные хлеба было уже невозможно. Университет тогда  был бедным, зарплаты маленькие, но всё вместе это как-то позволяло держаться. К тому же меня очень  грело, что я – преподаватель Московского университета. Защитил сначала кандидатскую, потом докторскую по биографии Пришвина, откуда и началось мое сотрудничество с серией «ЖЗЛ».

– Пришвин, Грин, Алексей Толстой… Можно ли сказать, что их судьбы – это история превращения русских писателей в советских?

– <…> Насчет насчет Пришвина – соглашусь. Начинал он как писатель, большевиков яростно отрицавший, но постепенно пришел к приятию советской власти. Это было для меня важно: вот моя бабушка – она тоже была во многом советской женщиной. А ведь ее ограбили, у нее была невыносимо тяжелая жизнь. И при этом она видела: ее дети выучились, стали членами партии, сделали карьеру… Для нее это был аргумент. Жизнь – наладилась, нормализовалась. А для кого-то – как для Солженицына – это было неприемлемо.

– А как относился Сталин к Пришвину, Булгакову, Алексею Толстому?

– Думаю, Пришвиным он почти не интересовался. Не читал. Возможно, ему что-то докладывали, но не более того. А Пришвин был очень умный. Очень хитрый. Он создал себе репутацию старейшего писателя, живущего какой-то своей, укромной жизнью, ни во что не вмешивающегося. Писатель-философ, связанный с природой. Но не враг. Не опасен.  Ну и не будем его трогать. И, кстати, Пришвин никогда не боялся репрессий – это видно по его дневнику. Самый разгар: 37-й, 38-й годы… Посадили одного, другого. «А меня не посадят. Я чист». Сколько их таких было – «чистых»! Но Пришвина действительно не посадили. И он прожил, как он потом писал, как отрок в огненной печи. Другое дело, что в конце жизни он «сломался» на «Осударевой дороге», но это – отдельный сюжет. <…>