Первая очередь
В 2017 году старейшему отечественному издательству «Молодая гвардия» исполняется 95 лет. За эти годы изданы два с половиной миллиарда книг, которые оставили заметный след в жизни нескольких поколений не только читателей, но и писателей. О вехах своего сотрудничества с «Молодой гвардией», об истории написания своих книг — вспоминают наши авторы.
Игорь Цыбульский — журналист, писатель:
— Сотрудничество с «Молодой гвардией» началось в самые трудные в моей жизни времена, в 1972 году, когда меня буквально за один день вышибли из Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС).
Конечно, это было прежде всего моей ошибкой. Я перешел в ТАСС по совету приятеля, уже работавшего в недавно созданном отделе с непонятным, но шикарным названием — Генеральный секретариат ТАСС. Приятель по секрету рассказал мне, что в этом отделе будут готовиться самые главные материалы для центральных СМИ. На самом же деле мне пришлось составлять отчеты о публикации ТАССовских материалов в прессе — просматривать множество газет и ставить плюсики и минусики в огромной, как скатерть, ведомости. Результаты этих разысканий наш начальник докладывал на ежедневной утренней встрече в кабинете самого Генерального директора ТАСС Леонида Митрофановича Замятина.
Разобравшись, что по ошибке я забрел на какую-то совершенно чуждую мне территорию, я начал искать выход из сложившейся ситуации. Это было замечено, и начальник вызвал меня в свой огромный темный кабинет.
— Я слышал, что вам не нравится работа, которой вы у нас занимаетесь? — спросил начальник (откуда он мог слышать? Вот уже полгода я ставил плюсы и минусы в безразмерной ведомости, а он за это время ни разу не заглянул в нашу комнату).
— Я рассчитывал, что у меня будет возможность заниматься журналистской работой… — начал я.
— А эта вам не нравится?
— Не нравится, — вынужден был ответить я на прямой вопрос.
— В таком случае предлагаю вам написать заявление… по собственному желанию, чтобы нам не пришлось увольнять вас по другой, менее приятной, статье… Вы согласны?
Я понял, что никаких объяснений с моей стороны не требуется, и мне просто и ясно показали на дверь и предложили убираться вон.
Вернувшись к своему столу с высокой стопой сегодняшних газет и безразмерной ведомостью, в которой мне уже не надо было ставить плюсов и минусов, я вдруг с каким-то запоздалым ужасом почувствовал себя головокружительно свободным от всего… за что платят зарплату.
А ведь у меня была семья — жена и дочка, которой пришло время поступать в первый класс.
Глянув вперед, я попытался найти хоть какую-то, пусть самую маленькую опору, но нигде ничего не увидел. На много недель и даже месяцев вперед я не мог разглядеть хотя бы какую-то сумму, которой можно было бы пополнить наш хилый семейный бюджет.
Наверное, так ощущает себя скалолаз, повисший на одной руке над пропастью. Судорожно, из последних сил я искал еще какую-нибудь точку опоры, но ничего не мог найти… Тут телефон на моем столе зазвонил и я автоматически снял трубку.
Звонил Дима Иванов — из «Молодой гвардии».
— Можешь сегодня зайти ко мне? — спросил он.
Даже теперь, сорок пять лет спустя, я не могу достаточно убедительно объяснить, как выбирался из ямы, в которую рухнул после стремительного вылета из ТАСС. Это был чрезвычайно болезненный и довольно долгий процесс. Но совершенно определенно можно сказать, что самый первый спасательный круг прилетел ко мне из редакции истории комсомола издательства «Молодая гвардия». Там, в очередном сборнике, должна была выйти подготовленная мной литзапись воспоминаний легендарного директора Метростроя, Героя Социалистического труда Василия Дементьевича Полежаева.
С редактором Димой Ивановым мы еще вчера, до всего этого ТАССовского ужаса, договорились, что я приду вычитывать гранки.
Издательство «Молодая гвардия» — вот, пожалуй, единственное место, куда я мог прийти в этот мертвый день.
— А, привет! Хорошо, что явился! — встретил меня Дима. — Шеф на месте, пойдем, я тебя с ним познакомлю.
— Как это, познакомишь… а что Холодков?!
— Холодков теперь в «Профиздате» — заместитель Генерального директора. У нас новый шеф — Юркин Валентин Федорович, его из ЦК комсомола к нам назначили.
«Ага, значит, и тут всё рухнуло!» — подумал я с привычной уже тоской.
— Ты чего? — спросил Дима. — Пойдем знакомиться! Всё в порядке.
И правда, всё было в порядке. Новый начальник сказал, что ценит авторский актив редакции, что прочитал мой материал о Полежаеве и он ему понравился.
— У нас тут образовалась возможность сделать нашим молодым авторам что-то вроде новогоднего подарка, — сказал онкак бы между прочим. — Вы можете предложить нам собственную книжку. Сразу предупреждаю, небольшую, два-три авторских листа. К тому же должна быть наша тема — история комсомола.
От нежданной радости я онемел. Но… чего я мог предложить?!
— У меня тут появилась идея, — усмехнулся Юркин. — Сделайте книжку о Василии Полежаеве. Это ведь совершенно наша тема. Материала у вас наверняка еще много осталось, вполне хватит на небольшую повесть.
— Ну, да… хватит, конечно!
— Вот и хорошо. Дима оформит с вами договор, и сразу начинайте работать. Книжку нужно будет выпустить в первом квартале, так что времени совсем немного.
«Ну, насчет времени… этого добра у меня теперь хоть пруд пруди», — подумал я.
Действительно, нет худа без добра! Только что я, кажется, потерял всякую опору и совершенно не представлял, как буду жить дальше…
И вот Дима Иванов знакомит меня с новым главным редактором, который сразу предлагает замечательную работу и тут же составляется издательский договор, в котором черным по белому обозначено, что через два месяца я должен представить в редакцию рукопись своей первой в жизни книги…
— Как назовем? — спросил Дима, отстукивая на машинке издательский договор. — Особо не мучайся… какое-нибудь рабочее название…
— Ну что там было? — начал вспоминать я. — Первая очередь метро… Сокольническая линия… тогда она называлась Кировско-Фрунзенская…
— Во! Даже не рабочее, а вполне нормальное название, — объявил Дима, и отстучал на машинке: «Первая очередь». — Согласен?
Я кивнул.
Мне бы надо сказать, что не просто согласен, а спасен! Что еще четверть часа назад мне, кажется, нечем было зацепиться за жизнь, а сейчас… но я только кивнул с готовностью. Такое трудно выразить словами.
…Много чего изменилось за прошедшие годы. «Молодая гвардия» жива, за что нужно поблагодарить весь трудовой коллектив и генерального директора
«Молодая гвардия» не просто устояла — оно развивается! Появляются и завоевывают популярность у читателей новые проекты и книжные серии. Расскажу здесь только об одной, в становлении которой мне довелось принять непосредственное участие.
Можно сказать просто: мне повезло. В нужное время я оказался в нужном месте и стал автором первой книги новой серии, выпущенной как продолжение и развитие знаменитой «ЖЗЛ». Это — «ЖЗЛ: Биография продолжается…»: читателю предлагался рассказ о судьбе замечательных людей, жизнь которых разворачивается в наши дни и на наших глазах.
Первым героем новой книжной серии стал знаменитый генерал Борис Всеволодович Громов. Герой Советского Союза, герой Афганской войны, последний командующий 40-й армией, сумевший без потерь вывести войска из Афганистана. Многие до сих пор помнят красивого молодого генерала, который спрыгивает с последнего бронетранспортера и, взяв за руку сына, переходит по мосту через пограничную реку.
Так же твердо и уверенно, как выводил армию из огня войны, губернатор Борис Громов вывел Подмосковье из глубочайшего кризиса окаянных девяностых и двухтысячных. С тех пор Московская область остается одним из процветающих регионов России.
За десять лет удалось написать еще несколько книг: «Сергей Степашин», «Лео Бокерия», «Николай Рыжков» и «Минтимер Шаймиев» (последняя совместно с Нурсюей Шайдуллиной). Герои книг — широко известные люди, но многим кажется, что ничего особенно интересного и неожиданного в их биографиях нет. Но кто, скажите, в разгар Чеченской войны решился бы отправиться вместе Сергеем Вадимовичем Степашиным в кабине армейского грузовика «Урал» на переговоры со старейшинами чеченских аулов в зону, контролируемую боевиками. Известный генерал Владимир Анатольевич Шаманов, взявший на себя охрану делегации, находился в кузове с солдатом-радистом, который в самом крайнем случае должен был передать в эфир одно слово («Беркут»), после чего место подачи сигнала накрывалось совместным залпом трех батарей самоходного артиллерийского дивизиона ракет «град». В плен после такого залпа боевики уже никого не смогли бы взять, да и сами не сумели бы уйти.
Эту историю рассказал мне сам генерал, и я сразу как-то иначе увидел Сергея Вадимовича Степашина, который не хуже Шаманова знал, на какое безумно отчаянное дело он идет.
Всякий человек — это мир, полный своих чудес и загадок. Кто, например, знает, что всемирно известный кардиохирург Лео Бакерия до сих пор играет в футбол и готов стать тренером профессиональной команды, а Николай Рыжков, прежде чем стать одним из высших руководителей СССР, мечтал выучиться на летчика-истребителя.
Не менее удивительна судьба Минтимера Шаймиева — первого Президента Татарстана, сумевшего удержать республику от выхода из РФ и тем самым внести неоценимый вклад в нынешнее единство и могущество России.
Да, биография человека может быть интереснее любого романа. Недаром мудрый британский премьер-министр Бенджамин Дизраэли говорил: «Не читайте книг по истории, читайте только биографии, потому что это жизнь, как она есть».
Словом, десятилетие, посвященное серии «ЖЗЛ: Биография продолжается…», стало особенным этапом в моей творческой биографии. Благодарю родное издательство за интересную работу!
Напоследок же хочу вернуться к первой своей молодогвардейской книжке.
Это о моем отце.
Иустин Павлович Цыбульский был инженером по специальности и душе. Профессию эту он считал единственно достойной настоящего мужчины.
Ясное дело, он был убежден, что его сын непременно должен эту профессию от него унаследовать. К великому его огорчению этого не произошло. Сын занялся сущей ерундой — писал какие-то заметки в газеты и журналы. Иногда читая эти статейки, Иустин Павлович не мог понять, кому и зачем они нужны… Взять вот, к примеру, новый среднемагистральный пассажирский самолет (отец был авиационным инженером)… тут ведь каждому, даже не очень грамотному, человеку понятно, что такой самолет нужен, необходим буквально всем! А эти заметки… Ну, хотя бы книжонку какую-то написал, чтобы не стыдно было показать коллегам.
«Первая очередь» вышла в 1974 году, когда отец лежал в больнице.
Первым, кому я принес книжку, был мой папа. Он с удивлением покрутил ее в руках.
— Это что, правда, ты написал? — спросил он, как-то странно (словно не узнавая) взглянув на меня.
— Вот, смотри, — я указал на нашу фамилию, крупно напечатанную на обложке.
— Да, правда… ну спасибо, сынок…
На следующей нашей встрече отец сказал:
— Я тут книжку твою дал мужикам почитать (кроме отца в палате лежали еще четверо)… Ты знаешь, им всем понравилось, главное, говорят, что там хорошо именно про работу инженера написано. Они понимают. Это ведь все наши, с завода.
Когда я уходил, отец стоял в дверях палаты, махал мне рукой и улыбался.
Больше мы не увиделись.
И за эту последнюю улыбку отца великая тебе благодарность — моя «Молодая гвардия».
