Погоня за Лениным
Первый лауреат премии «Большая книга»–2017 Лев Данилкин рассказал о своей книге «Ленин: Пантократор солнечных пылинок».
Когнитивная шизофрения
- Вы за красных аль за белых, Лев?
- Помните, как мужики приходят к Чапаеву в фильме братьев Васильевых: "Василь Иваныч, ты за большевиков - али за коммунистов?" И умница Чапаев находится: "Я - за Интернационал!"
- За второй или за третий?
- А за тот, в каком Ленин. Дело в том, что есть два субъекта - сконструированный мной рассказчик в этой книге и автор. Они похожи, но мы - разные. Этот рассказчик - он как раз и пишет книгу, чтобы ответить на вопрос, за кого он, и для него эта погоня за Лениным - выбор чьей-то стороны и одновременно способ преодолеть свою психотравму: до 16 лет ему говорили, мол, Ленин святой, а после - что гриб и шпион. И поэтому у него невроз, он испытывает когнитивный диссонанс из-за того, что смотрит налево - видит памятник Ленину, направо - мемориальные доски Врангелю и Деникину: как так? Я, который я, не рассказчик, а автор - я, безусловно, за красных и мне вся эта нынешняя попытка псевдопримирения, "за царя и советскую власть", кажется нелепостью, от элементарного незнания. Под такими лозунгами крестьяне в Сибири выступали в 1920 году, но это потому, что они неграмотными были, а у нас нет такой отговорки. Но в книге "меня", с "моим Лениным" не должно быть видно, книга про то, как рассказчик гоняется за Лениным и сам меняется, а не про то, что он заранее все знает. Ленин здесь такой "профессор Криминале", которого преследовал герой романа Малькольма Брэдбери. Он для рассказчика - иероглиф, запутанная история, сплошные "с одной стороны - с другой стороны", в общем -"противоречивая фигура", как сейчас вежливо говорят.
- Вы с этим не согласны?
- Я как я - нет. Я точно знаю, что России очень повезло с Лениным, что в момент катастрофы к власти пришел гениальный философ, да еще и с опытом административной работы. Ну и, да, он как руководитель страны несет ответственность за множество чудовищных вещей, совершенных в сложные времена, но никто и не называет его святым. Отрицательное - такая же часть истины. Только положительной истины нет, Ленин - не мать Тереза. Но все должны знать, что это он остановил мировую войну...
- Превратив ее в гражданскую.
- Нет, не он превратил, а он предсказал, что в какой-то момент империалистическая превратится - в силу объективных причин - в гражданскую. Гражданская началась, когда Ленин был в Цюрихе, - с убийства Распутина. И крестьяне жгли помещичьи усадьбы сильно раньше появления Ленина. Весь хаос и кровь 17-го года, до октября, - даже если б Ленин оставался в Швейцарии, все шло бы точно так же. Зато если бы не Ленин, эта гражданская война длилась не пять лет, а несколько десятилетий. Проект Временного правительства - ни либерального, ни меньшевистского, ни правоэсеровского - заведомо не могла принять наибольшая часть населения, воевать с народом все равно пришлось бы - и его бы задавили, но сделали это медленнее и с гораздо большей жестокостью. В итоге получили бы на выходе правое, околофашистское государство, как, к примеру, Италия или Германия в тридцатых годах.
- Страна Советов с ГУЛАГом от них чем-то радикально отличалась?
- Это антинаучная, внедряемая в коллективное сознание для дискредитации всего советского параллель. Она эффектная, но кощунственная - для жертв, потому что обессмысливающая их гибель. У меня прадеда вывезли из Дома на набережной и расстреляли в Коммунарке, это трагедия, но если сказать, что это равнозначно его расстрелу в Освенциме, будет фарс, это не объяснение, а профанация, оскорбительная для жертвы. Есть разница, это не пепси-кола и кока-кола.
- Почему при такой убежденности вы решили дистанцироваться от собственных взглядов и рассказывать о Ленине отстраненно?
- Я не историк и никогда себя не выдавал за того, кем не являюсь. Я умею - хорошо ли, плохо ли - рассказывать истории. И, как сказано в романе Леонида Юзефовича "Журавли и карлики", моралитэ убивает месседж. Я выбрал себе такого героя, у которого жизнь - если адекватно и объективно ее излагать - говорит сама за себя. Рассказчик - и читатель, я надеюсь - узнав о ней во всех необходимых подробностях, изменится и поймет, что через историю приключений Ленина можно понять историю ХХ века - каким образом, условно, мир изменился так, что в марте восемнадцатого года - Брестский мир, весь этот русский мир в руинах, а уже в апреле 61-го - полет Гагарина. Это именно приключения, и это погоня, и рассказчик занимается этим не для того, чтобы забраться на табуретку и сморозить какую-нибудь глупость вроде необходимости коллективного покаяния, а чтобы понять, что история не была бессмысленной, что в этих семидесяти годах, которые сейчас заметают под ковер и пытаются объявить исторической ошибкой, был смысл.
Но я не хочу это проговаривать в книге, я нарочно не стал делать предисловие с коротким пересказом, как это делается в научных работах. Это история про охоту за сокровищем, и мне достаточно показывать, что отношение рассказчика к герою все время меняется - то приязнь, то ненависть, то сочувствие, зависит от места, обстоятельств, настроения. В биографии рассказчик так же важен как герой - он отвечает за дистанцию, за то, чтоб не подпускать героя слишком близко, но и не упустить его. Отсюда ирония рассказчика - при том, что я к Ленину отношусь без всякой иронии. А он все время демонстрирует свою отстраненность от Ленина, он его разглядывает через оргстекло.
- А для чего ваш герой чекинится, приезжая на новое место?
- Я хотел, чтобы по книге было понятно, когда она написана, и для этого снабдил рассказчика сегодняшней лексикой. Эти знаки современности - крайне немногочисленны, я не выдаю себя за, условно, Юрия Дудя.
- Но вы наверняка работали над матчастью, изучали первоисточники, штудировали полное собрание сочинений вождя? Доктор философии и научный консультант "Родины" Семен Экштут посчитал: лишь на чтение, конспектирование и осмысление пятидесяти пяти ленинских томов и десятков томов документов и воспоминаний современников нужно потратить не менее пяти лет.
- Думаю, ровно поэтому даже в 2017 году мы не обнаружили никакого особенного бума новых ленинских биографий. Это трудозатратная история, и расходовать на это годы - род сумасшествия, конечно. Помню, как на меня смотрели люди, когда на вопрос, чем ты занимаешься, отвечал, что вот уже несколько лет пишу биографию Ленина: то же самое, что "хожу по вечерам в зал игровых автоматов" или "пытаюсь скрестить суматранских барбусов с мраморными гурами".
- А у вас дома, кстати, есть это собрание?
- Нет, я в 2012 году приехал в "Молодую гвардию", загрузил полный багажник пятидесятипятитомником, ленинскими сборниками и Биохроникой и в несколько заходов перетаскал в дом. Надо мной еще смеялись, мол, поближе, что ли, помойки не нашел? Помните, как Николай Носов описывал квартиру Знайки? Книги у него лежали на столе, полу, подоконниках, на шкафах, в шкафах и под шкафами, на кровати и под ней... Вот так у меня было - всюду, везде эти синие тома и книжки вроде "В зрительном зале Владимир Ильич" или "Ленин и совхоз "Лесные Поляны", ценнейшая вещь. И я запрещал их перекладывать, переворачивать страницы, закрывать - иначе забывал, что где, и система бардака рушилась. В марте 2017-го все отвез обратно, но собрание осталось у меня в телефоне, часто с ним сверяюсь, когда надо. Дома нет, не храню дома книги.
- Вообще?
- Ну у меня стоит сейчас другое собрание сочинений, следующего моего персонажа, но для работы, ну и как упрек - надо делом заниматься. А чтоб вот смотреть на шкафы, радоваться, что у меня все это есть, мое... я же много лет работал литературным критиком и никогда не был книжным фетишистом. Мне без разницы, где читать буквы - на бумаге или с экрана, я не различаю, иногда одновременно читаю.
- А что обычно делаете с прочитанными книгами?
- Не думаю об этом, просто знаю, что мне негде дома их хранить - и надо куда-то пристроить, знакомым или на дачу. Это как телефоны старые, которые просто перестаешь заряжать - и они куда-то сами деваются.
Галопом по Европам
- Быстро нащупали нужную тональность, Лев?
- Мне проще всего понять, что за человек кто-либо, увидев его тексты, я чувствую через стиль, как слепые через тактильные ощущения. И Ленина так же пытался ухватить: прочту всего и пойму. Но с ним этот трюк не особо проходит, там интеллект виден в стиле, но проникнуть за здорово живешь Ленину в голову не получится. И потом это сейчас мне любой том Ленина - как "Граф Монте-Кристо", а сначала читал, мне было скучновато - и ради разнообразия я поехал в Шушенское, потом в Ульяновск, в Мюнхен - и тут понял, что Ленин поразительно много и быстро перемещался, я за ним не успеваю сто лет спустя, и с этим что-то не то, на это никто особо не обращал внимания что он был одержим путешествиями. И я решил гоняться за ним не только на бумаге, но и "на пленэре".
Это сдвинуло книгу с мертвой точки - элементы репортажа дают ощущение достоверности, эффект присутствия. И еще, глядя на все эти места, я стал осознавать, с самого начала, что Ленин - не просто был там-то и там-то, что он сам - продукт географии. Он же не гриб, который в свое время придумал Сергей Курехин - выскочил из ниоткуда и нипочему. Как Маркс говорил, что мировой дух выстраивает философские системы в мозгу философов, так и гео-графия "предписывает" определенную жизненную траекторию, "судьбу" задает. В общем, я стал ездить системно, для каждой главы, нарочно - и ловить Ленина "на местах". Ты видишь место - и угадываешь, какой сюжет разворачивался в этих декорациях.
- Сколько географических точек вы объехали?
- Побывал, в общем, везде, где был Ленин, от Восточной Сибири до Англии и от Капри до Финляндии. Ну кроме разве Ниццы, где Ленин провел десять дней, или деревни Порник на берегу Атлантики. На самом деле, объяснение, дескать, разгадка личности Ленина в том, что он был одержим путешествиями - мнимое, это одно из предположений рассказчика, - что Ленин-турист или Ленин-криптограф, или Ленин-шахматист так же важны, как Ленин-философ или Ленин-политик. И в конце концов, эта конструкция отпадает, как отработавшая ступень ракеты. Последняя треть книги - там мало про туризм, не до него.
На самом деле, идея погони за Лениным, разумеется, не мне первому пришла в голову. В свое время вслед за Лениным колесили по Франции, Италии и Германии Валентин Катаев, Мариэтта Шагинян, Эммануил Казакевич.
Благодарен "Молодой гвардии", которая дала мне шанс - написать книгу, но как его использовать - это была моя забота
- Тогда любой выезд за рубеж считался счастьем, а тут целое путешествие по курортам Западной Европы. Вишенка на торте!
- Да, можно иронизировать, но эти поездки было плодотворными. Вон - "Лонжюмо", великая вещь Вознесенского.
- Их вояжи, вероятно, оплачивал идеологический отдел ЦК КПСС или схожая структура, а у вас, Лев, спонсоры были?
- Страшно благодарен "Молодой гвардии", которая дала мне шанс - написать книгу, но как его использовать - это была моя забота. Я в состоянии сам себе заработать на поездки по ленинским местам - другое дело, что это не были путешествия в жанре "экспресс махараджей". Я хорошо помню, как я мотался по Парижу на съемном городском велосипеде, около шестидесяти евроцентов в час, если вовремя сдавать его. И были пара моментов, когда я не успевал или не мог найти станцию проката, и у меня была паника, я еле живой крутил педали, чтобы уложиться - потому что иначе мне грозил мгновенный дефолт, мне бы, как Чарноте в "Беге", пришлось бы штаны продавать и идти по Парижу в кальсонах.
Но это было приключение! И по "ленинским" горам мне нравилось ходить - хотя я помирал, это ад для неподготовленного человека. В 1904 году был момент, когда вместе с Крупской Ленин за пару месяцев прошел по горам Швейцарии четыреста километров. Это колоссальное расстояние для горного похода, дико тяжело. И лазить по скалам по цепям и скобкам железным страшно - но Ленин лазил в польских Татрах, и я полез.
Разумеется, я меньше его прошел, но успел и понять, и на своей шкуре почувствовать, какое огромное у Ленина было преимущество по сравнению с обычными людьми, насколько лучше он был готов к экстремальным ситуациям, к кризисам. Революция - это ведь и есть экстрим. И ту нагрузку, которая выпала на него в первые месяцы, в состоянии был вынести лишь сверхчеловек.
Змея на Капри
- Сколько времени заняли у вас поездки?
- С 2012-го до 2016-й. С перерывами, разумеется.
- Что стало первоначальным импульсом?
- Змея. До сих пор основной файл в компьютере, в который я записывал все, что мне приходило в голову о Ленине, так и называется: "КаприЛенинЗмеяВыползла".
- Почему змея?
- Я был членом жюри литературной Премии Горького, лауреатов называли на Капри, и там полно всякой древности, но памятников, стел - нет, за одним исключением: Ленин. И вот я забрел туда, а я уже понимал, что ЖЗЛ про Ленина - не по сеньке шапка, что ничего путного у меня не выйдет, что я не знаю, что мне делать с книжкой, как ее написать, чтобы не повторять тысячи других.
И вдруг оттуда, из стелы с барельефом, на меня выползла настоящая змея, как из черепа вещего Олега. При том, что это прямо в центре главного городка, в тридцати метрах от виллы, в которой Ленин останавливался у Горького в 1908 году, очень странно, все равно что где-нибудь на Маросейке или у Новодевичьего. Но она выползла, и я расценил это как знамение, знак, что мне надо бросать все и писать книгу о Ленине. И я каприйскую главу писал дольше всего, все пять лет, несколько раз еще оказывался рядом с этим памятником, и это очень важная глава - хотя Ленин там провел меньше месяца.
"Пантократор солнечных пылинок"
- А в Мавзолее вы были?
- В четвертом классе. Меня там принимали в пионеры.
Больше не ходил. Биография - про жизнь Ленина, а не про приключения его тела после смерти. Я не испытываю удовольствия от этого зрелища. Так же мне неприятно смотреть сокуровского "Тельца". У меня с этим человеком какая-то химия отношений, пусть даже фантомная и призрачная - а его показывают так, как ему самому бы не понравилось. Если уж на то пошло, лучше закрыть стеклянную конструкцию с телом от посторонних глаз покрывалом или чем-то еще. Нечего таращиться. Я был в Тегеране у мавзолея Хомейни, это гробница внутри мечети, закрытая, естественно, тело аятоллы скрыто.
- Словом, вы против, чтобы некрополь убрали с Красной площади?
- Конечно. Надо оставить прах в покое. Или мы, что ли, должны выковыривать из стены урны с Крупской, Джоном Ридом и Юрием Гагариным? Мавзолей и Стена - напоминание о главном событии в истории.
- А как вы относитесь к тому, что на вашей ридной Украине прошел ленинопад?
- Я все-таки Украину воспринимаю как место, где проводил школьные каникулы. Не они первые придумали разбивать статуи, в Египте то же самое было, ритуал отказа от прошлого. Ленинопад - свидетельство того, что людьми можно манипулировать - и искусственно выстраивать их национальную самоидентификацию - даже через фигуру человека, который много сделал для того, чтобы их нация была отдельной и автономной. Ленин, ставший символом России как империи, - вот это да, это ирония истории. Ну и, да, мне интересно видеть, что Ленин остается фигурой сегодняшней политической повестки.
- Павшей фигурой, Лев.
- У Ленина был бы план, он не тот политик, который действовал по принципу - посмотрим, как будут разворачиваться события. Он знал заранее, умел просчитывать. Если бы был хоть малейший шанс остаться с Украиной - он бы держался за нее. Если нет - "отпустил" бы сразу, как Финляндию.
Сейчас там идет война, и мы можем "утешать" себя, что это внутреннее дело, что война "всего лишь" гражданская, что рано или поздно "им там надоест", но конечно нет, конечно, это, как и в 1919-20-м - мировая война, которая проходит в форме гражданской. В общем, идиотская роль пророка - но я думаю, что большая война неизбежна, а там уж историческая инерция сделает свое дело, нынешние "беловежские" границы - это временное явление.
- Вы так спокойно говорите о войне, словно речь о дворовой драке между пацанами.
- Я не был на войне, но я был во всяких странных местах - вроде Сирии, Йемена, Кашмира, Ливана, Эфиопии, по ним понятно, что между войной и невойной - один день, очень тонкая грань. Сирия, которую я видел, была самым спокойным местом в мире - но там вы знаете что. Не нужно иметь ленинский интеллект, чтобы заметить, что есть все объективные предпосылки к очень большой войне. Дай бог еще лет 10-15 продержаться, чтобы нас туда не втянули.
- А откуда в вашей книге взялся подзаголовок о пантократоре солнечных пылинок?
- Это 29-й том собрания сочинений, по мне так наиболее важный для понимания Ленина. "Философские тетради", конспекты Гегеля. Именно там мне попалось странное определение: душа есть солнечные пылинки. В одном образе - и свет, солнце, аллегория Христа, правды, и его отрицание, тьма, слепота, слепящий свет, свет-террор. А потом солнечные пылинки - это странное мерцание истины и лжи, это хорошая метафора для ленинской диалектики, единства и борьбы противоположностей.
Я искал название, объединяющее идею нового типа власти, которую воплощал в себе Ленин, с мыслью, что свершившаяся сто лет назад революция была явлением не только социальным, но и религиозным. У Брюсова есть стихотворение - про сделавший революцию народ: вас я провижу во храме отверстом, в новом сиянье небес. Вот это они все, которым дал голос Ленин, они и закрыли собой снесенный купол. Собственно, не случайно ж марксисты воспринимали пролетариат как мессию, который освободит мир от капиталистического апокалипсиса. И Ленину, вопреки своему желанию (естественно, он был бы в ужасе, если б ему сказали), пришлось стать воплощением мессии в человеческом облике - для крестьянства, пережившего катастрофу революции.
- Это плохо стыкуется с современным восприятием Ленина.
- Ну да, он же - гриб, немецкий шпион, демон революции, дракула, которого привезли, чтобы он развалил империю.
- Вы смотрели телесериалы, приуроченные к юбилею? "Демона революции", "Троцкого"?
- Во-первых, у меня дома нет телевизора. Я смотрю "Формулу-1" через Интернет, на этом мои знания о том, что там происходит, заканчиваются.
По интервью Владимира Хотиненко, создателя одного из названных вами проектов, я понял, что он не хотел представить Ленина немецким шпионом. Возможно - но тогда не понимаю, зачем в этом сериале Парвус. Парвус в 17-м году - никто, он и Ленин - в разных вселенных, если бы Ленин замазался об Парвуса, то он пропустил бы свой шанс на участие в революции, о том, о чем он всю жизнь мечтал.
- Пусть так, но неужели вам, Лев, не любопытно сравнить, кто лучше сыграл роль Ленина - Стычкин или Миронов?
- Евгений Миронов - великий актер, ни секунды не сомневаюсь в его таланте. Но мне достаточно Ленина Смоктуновского и Михаила Ульянова. Хотя, пожалуй... Я сам себе сразу сказал, что мне это неинтересно, но вы заставили задуматься. Если честно, я, наверное, чувствую что-то вроде ревности, это иррациональная вещь... Наверное, все-таки стоит посмотреть, чтобы знать, о чем речь.
Подмена понятий
- Вы продолжаете читать Ленина и о Ленине по инерции или с целью?
- Я все время ищу у себя ошибки - и для этого перечитываю и сверяюсь. Иногда мне надо подготовиться к лекции, сейчас выходит сборник текстов Ленина, который я составил и к которому написал предисловие: "Ленин. Ослиный мост". Наверно, на любительском уровне я неплохо знаю пятидесятипятитомник. В этом смысле у меня были два момента недавних, когда я чувствовал себя страшно польщенным. Первый - когда в сентябре моему "Ленину" дали премию "Книга года" в номинации "Проза" - то есть это все-таки похоже на роман. Лучший комплимент для меня. И второй - когда мне довелось недавно оказаться под одной крышей с академиком Александром Огановичем Чубарьяном, и он сам подошел и сказал дословно следующее: "У вас в книге хорошая история, крепкая база". Вау.
- Ваше отношение к герою изменилось от полученных знаний?
- Изменилась картинка мира, так после каждой книжки. После книги о Проханове - очень сильно. После Гагарина - очень. После Ленина - очень. А иначе чего ради тратить столько времени, можно википедию прочесть.
- А что скажете о том, как в России отмечалось столетие революций?
- Думаю, в коллективном сознании обывателей большой исторический нарратив намеренно подменяется частными эпизодами: истории каких-то балерин, каких-то князей. На выставке официальной о Ленине чуть ли не целый стенд - про переписку с Арманд, можно подумать, что его дружеские отношения с этой женщиной - в самом деле центральная тема его политического пути. И тогда Октябрь очень естественно выглядит как очередная интрига в этом ряду - заговор кучки людей.
Это простой и эффективный способ решить проблему неудобного юбилея. Он, конечно, некомфортен для нынешней власти. С одной стороны, Россия является правопреемницей режима, установленного Лениным и большевиками в октябре 1917го. Царские долги мы не признаем, а советские - еще как. И при этом невозможно не замечать, что все остальные многонациональные европейские империи развалились, а Российская, по сути, сохранилась в прежних границах, сменив идеологию и форму правлению - благодаря кому, интересно? Парвусу, что ли?
Ленина, Крупскую и Троцкого - пытаемся замести под ковер, а Королева и Гагарина - оставляем. Но это абсурд, Гагарин - продукт революции, без Ленина не было бы Гагарина. Но "революция" - проблема. Так получилось, что России пришлось взять роль антагониста разного рода революций сейчас, в этом есть логика - но есть и проблема тоже, потому что свою революцию пришлось забывать и дискредитировать.
- Полагаете, тезис "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить" теряет актуальность?
- Что касается ближайшей перспективы, я настроен пессимистически. Все эти сериалы и мантры про "объективность" приведут к тому, что имя Ленина вычеркнут из коллективной памяти: сначала Николай Второй, потом Сталин, без шва. Мавзолей, наверно, останется - но как такая архитектурная экзотика, странный зиккурат, на котором начертаны пять букв. Чье это имя, какие идеи за ним стоят - а черт его знает. Но дальше - все вернется. Ленина можно отодвинуть, похоронить, только какой смысл? Можно подумать, от этого внутренние противоречия государства были сняты. Так что через время Ленин вернется и займет свое место. Мы перестанем стесняться революции - и будем вспоминать о ней, как о лучшем времени в истории. "Все будет понято, все", как сказал сам Ленин Горькому.
- О чем бы вы спросили Ленина при встрече, если бы представился шанс? Только один вопрос, Лев?
- Правда ли, что биография вашей жены, Надежды Константиновны Крупской, - хороший повод поговорить о роли личности в истории?
Журнал «Родина», Владимир Нордвик
