«Литературная газета» — о «Маресьеве» Николая Карташова.

Московская область. Сентябрь 1967 г. Герой Советского Союза лётчик Алексей Петрович Маресьев (второй справа)  среди пилотов истребительного авиаполка

В своё время писатель Борис Полевой в «Повести о настоящем человеке» создал убедительный художественный образ легендарного советского лётчика Алексея Маресьева. Книгу прочитали миллионы людей, она выдержала десятки изданий, была включена в программу школьного обучения. Между тем многое в ней было додумано в биографии Алексея Петровича Маресьева, а чтобы не было упрёков в авторской фантазии, Полевой назвал произведение повестью и изменил фамилию героя на Мересьев.

Знаменитому лётчику были посвящены многочисленные публикации в газетах и журналах, о нём снимались документальные фильмы. Но всё это было фрагментарным, мозаичным, цельной картины бытия и ратного подвига Маресьева не получалось. Писатель Николай Карташов решил воссоздать биографию мужественного лётчика на документальной основе. Его книга написана на основе воспоминаний самого Маресьева, его земляков, военачальников, однополчан, родственников и коллег по работе. Впервые представлены материалы, которые Карташов разыскал в Центральном архиве Министерства обороны РФ, Российском государственном архиве социально-политической истории, Центральном архиве военно-медицинских документов.

Известный факт. Подростка Алексея поразил пролетевший над головой самолёт, и он объявил сверстникам: «Пойду учиться на лётчика». Друзья возразили: «Тебя же по здоровью комиссия забракует». – «Знаю. Всё равно своего добьюсь». Карташов выяснил: «Действительно, у Алексея не всё было ладно со здоровьем. В раннем детстве он переболел очень тяжёлой формой малярии. И с тех пор нередко маялся от её последствий: сильно болели суставы, тело хватали дикие судороги… Несколько раз одноклассники приносили его на руках из школы домой...»

Но мечта о небе не покидала его. Книга воссоздаёт эпизод, когда юный Маресьев предстал перед приёмной комиссией 7-й Сталинградской военно-авиационной школы. Врач после придирчивого осмотра поинтересовался о болезнях и, узнав у доверчивого Алексея о судорогах ног, решительно заявил: «Дорога в небо тебе, дорогой юноша, закрыта». Вторая попытка поступить в Сталинградскую авиашколу обернулась неудачей по той же причине…

«Неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, – приводит Карташов воспоминания Маресьева, – не отправься я на Дальний Восток... Когда перед отъездом на Дальний Восток я проходил медкомиссию, ко мне подошла участковый врач Михайлова и так по-матерински сказала: «Алёша, ты, конечно, можешь не ехать. Но знай: если ты одной ногой ступишь на ту землю, все твои болезни пройдут – и малярия, и ревматизм». Я и подумал, что раз смогу выздороветь, то и лётчиком стану...»

На строительстве будущего Комсомольска-на-Амуре Маресьева определили в лесорубы. Валить деревья и обрубать сучья в тайге по колено в снегу – работёнка не для слабых духом. В этой трудности Алексей видел свои возможности. В возводящемся городе был создан аэроклуб, куда Маресьев записался в числе первых. На удивление, без замечаний прошёл медкомиссию. Права оказалась участковый врач Михайлова – город вылечил. После занятий теорией начались полёты. Сначала с инструктором, который подбодрил: «Чувствуешь машину!»

Удостоверение об окончании аэроклуба – это, конечно, не допуск к полётам в боевой авиации, однако всё же шаг к обретению крыльев. Когда пришла пора служить в армии, он показал его призывной комиссии, и его направили в 12-й авиационный отряд, входивший в состав Сахалинского погранотряда. Затем он стал курсантом 30-й Читинской военной авиационной школы пилотов. Автор книги публикует акт выпускных испытаний курсанта Маресьева, в котором на отлично сданы: моторы, воздушная стрельба, теория и техника полёта, полётная практика… «Особо члены комиссии отметили умение молодого лётчика мастерски выполнять фигуры пилотажа, качественно осуществлять взлёт и скрупулёзно совершать посадку».

Мечта младшего лейтенанта Маресьева оказаться в среде кадровых лётчиков осуществилась в 1941 году, в тревожном фронтовом небе Украины. На Северо-Западном фронте в составе 580-го истребительного авиационного полка он совершил несколько боевых вылетов на Як-1, сбил три юнкерса, но в азарте последней схватки потерял бдительность и попал под прицел вражеского самолёта. С пробитым мотором вынужден был совершить посадку на лес в Новгородской области. Когда это было? В одних документах значится 4 апреля 1942 года, в других – 5 апреля. На первый взгляд какая разница? Но ведь издание – документальное. И Карташов перебрал множество архивных материалов, отыскал именной список безвозвратных потерь авиагруппы и пришёл выводу: 5 апреля.

В заснеженном апрельском лесу началась 18-суточная эпопея лётчика с травмированными ногами, стремившегося выйти к своим. Спасение пришло от деревенских жителей – Михаила Алексеевича Вихрова, его сына Александра и Сергея Малина, увидевших в лесу измождённого человека в лётной форме. В «Повести о настоящем человеке» спасителями лётчика являются мальчишки. В реальности, пишет автор книги, это были взрослые люди. Александру Вихрову исполнилось 22 года, он уже успел повоевать с фашистами, был ранен. А восемнадцатилетний Сергей Малин готовился к службе в армии.

Верный документальному изложению, Карташов цитирует справку: «3 мая 1942 г. мл. лейтенант Маресьев А.П. поступил в ЭГ 4034, г. Москва, в тяжёлом состоянии». Этот эвакогоспиталь находился в Бабушкином переулке, утверждает автор, а не в Сокольниках, как сообщалось во многих публикациях. В ситуации, которая казалась безнадёжной из-за гангрены, спас лётчика профессор Теребинский, ограничившись ампутацией обеих стоп.

Начался мучительный период реабилитации, преодоления отчаяния и привлечения физических и душевных ресурсов, чтобы подняться над своей немощью. О том периоде Карташов приводит несколько свидетельств-воспоминаний. Примечателен рассказ юной медсестры Евдокии Коренковой: «За те несколько недель, пока чудом спасшийся Алексей добирался до своих, он сильно обморозил ноги, началась гангрена… Я выхаживала Алексея сразу после операции, кормила с ложечки, утешала, когда у него началась обычная для таких больных депрессия. Алексей всё время твердил, что обязательно будет летать, вернётся в авиацию. Конечно, мы успокаивали мальчишку, как могли, но словам его тогда не верили... И он – вот настырный! Своего добился!»

После госпиталя Маресьева направили в дом отдыха, где он научился танцевать на протезах. Когда к поправляющим здоровье воинам прибыла комиссия Центрального авиационного госпиталя ВВС, офицер обратился к начальнику, полковнику медицинской службы Василию Миролюбову, с просьбой разрешить летать на боевых самолётах. Для убедительности пригласил членов комиссии на вечер, где он будет танцевать. Позже вспоминал: «Они здесь меня увидели. Говорят: «Считайте, все наши голоса за вами».

Но «пропуск в небо», прямо скажем, вытребовать оказалось намного сложнее. От комиссии к комиссии Маресьев слышит: «Лётчик должен быть здоров, а не инвалид». В штабе ВВС Московского военного округа пилота принял заместитель командующего по военно-учебным заведениям полковник авиации Белоконь и… поддержал его в стремлении вернуться в небо. Алексею выдали предписание проходить службу в 3-й авиационной школе первоначального обучения, чтобы «проверить в воздухе возможность летать без обеих ног».

Ту же основу подлинности сохраняет Николай Карташов и в изложении послевоенной жизни прославленного лётчика. Он стал начальником авиационной подготовки в 1-й Московской специальной школе ВВС, поступил в Высшую партийную школу при ЦК КПСС, защитил диссертацию на степень кандидата исторических наук, издал монографию «На Курской дуге», участвовал в международных конгрессах и совещаниях сторонников мира, выступал против фальсификаторов истории Второй мировой войны.

Именно благодаря Маресьеву тысячи инвалидов-фронтовиков получили бесплатно автомашины «Запорожец» с ручным управлением. Только в Москве, пишет автор книги, в течение нескольких лет было выдано бесплатно более 6 тысяч легковых автомашин. А всего к 1984 году 400 тысяч инвалидов войны стали обладателями «Запорожца» и мотоколясок.

В советское время на примере яркого подвига лётчика были воспитаны тысячи молодых людей. К сожалению, в настоящее время имя Героя Советского Союза Маресьева полузабыто в среде молодёжи. «Повесть о настоящем человеке» исключена из школьной программы, рекомендована лишь для самостоятельного прочтения. Может быть, и поэтому подрастающее поколение не знает всей правды о Великой Победе. Карташов об этом говорит прямо. Сегодняшние юноши и девушки должны знать героев своей страны, гордиться тем, что они наследники победителей.

Анатолий Кряженков, «Литературная газета»