В серии «ЖЗЛ» вышла книга об Отто фон Бисмарке — политике, который биографиями вовсе не обделен. Почему работа германиста Николая Власова — не только лучшее жизнеописание «железного канцлера» на русском языке, но и труд, способный заинтересовать даже немецкого читателя, рассказывает экономист и политолог Дмитрий Травин.

Книга Николая Власова, одного из лучших петербургских германистов, кандидата исторических наук, доцента факультета международных отношений СПбГУ, написана просто, интересно и понятно, без наукообразного занудства, встречающегося часто в трудах некоторых российских ученых. Но книга в полной мере является именно научной биографией Бисмарка, причем научность ее определяется не только и даже не столько большим объемом прочитанной литературы на разных языках, а тем, как умело и интересно автор пользуется собранным материалом. Вот, например, казалось бы, мелочь: характеристика жены Бисмарка, данная в третьей главе исследования. Прежде чем сформировать собственное суждение, Власов рассматривает оценки, данные этой даме в трех немецкоязычных книгах. В одной она предстает сельской простушкой, в другой — умной и развитой женщиной, в третьей — злобной мегерой. Автор убедительно демонстрирует личный взгляд на проблему, но при этом дает понять читателю, что в науке нет единства по данной проблеме, и тот, кто читает на немецком, сможет при желании самостоятельно получить об этой героине больше сведений. Точно так же Власов на протяжении всей книги разбирает различные моменты биографии самого Бисмарка, глядит на своего героя глазами разных авторов, а затем приходит к собственным выводам. Власов демонстрирует глубокое знание трудов предшественников, но не просто пассивно следует за ними, а анализирует сделанное ими настолько оригинально, что, думается, его книга могла бы оказаться интересна и «избалованному Бисмарком» немецкому читателю.

ШАГИ ВСЕВЫШНЕГО

А вот другой пример. И это уже точно не мелочь. Власов вступает в полемику с теми биографами «железного канцлера», которые «склонны рассматривать все его действия на политической сцене, как глубоко продуманные, рациональные и идеально рассчитанные маневры». Для подобной идеализации нет оснований. Бисмарк часто допускал ошибки (например, с культуркампфом, введением всеобщего избирательного права или с контролем над законотворческой деятельностью Рейхстага), и в книге Власова о них не менее подробно рассказывается, чем об успехах выдающегося германского политика. Более того, автор четко формулирует важный методологический подход, значение которого, на мой взгляд, выходит за пределы биографии Бисмарка, да и вообще биографического жанра в научной литературе. Преобразования в государственной деятельности возможны лишь тогда, когда по объективным причинам появляется своеобразное окно политических возможностей. Это «окно» не может самостоятельно прорубить в удобный для себя момент даже самый великий деятель. Нельзя «по заказу» провести важные реформы или объединить земли. Величие политика проявляется в том, что он способен разглядеть внезапно открывшееся окно возможностей, понять, что оно вполне подходит для решения важных задач, и решить эти задачи быстро, четко и эффективно до тех пор, пока окно не закрылось. С этих позиций Власов анализирует деятельность своего героя. И с этих позиций, думается, стоит анализировать деятельность любых политиков, если мы хотим писать не пасквили или панегирики, а истинно научные биографии, дающие читателю понимание реальной истории.

Сам Бисмарк хорошо осознавал ограниченность своих возможностей, и Власов это четко показывает в десятой главе своей книги. Есть несколько высказываний «железного канцлера» на этот счет, но самым красочным является, наверное, следующее: «Самому нельзя ничего создать. Можно лишь ожидать, пока не послышатся шаги Всевышнего, и тогда прыгнуть и ухватиться за край его одежды — в этом вся суть». У Бисмарка не было хитрых многоходовок, столь хорошо воспринимающихся при чтении романов о политике, но не работающих на практике. Зато Бисмарк старался держать открытыми максимально возможное число путей к достижению цели. «Политика, говорил он, является не наукой, а искусством; здесь много зависит от таланта и интуиции, умения взвешивать вероятности; здесь „все покоится на предположениях и случайностях“». Демонстрируя это на протяжении всей своей книги, Власов демонстрирует нам реального Бисмарка, а не того мифического, к которому привыкли многие читатели популярной литературы.

«Большинство крупных политических достижений в истории состоялось именно благодаря наличию соответствующих „окон возможностей“, — отмечает Н. Власов, завершая четвертую главу книги. — В жизни Бисмарка таких „окон“ было два. Первое — немецкая революция 1848–1849 годов — позволило ему стремительно начать политическую и дипломатическую карьеру. Второе — международная ситуация в Европе 1860-х годов — представило объективную возможность создать из россыпи княжеств Германскую империю». В отличие от множества биографий, выстроенных так, что читателю кажется, будто герой с пеленок готовился к выполнению великой миссии, биография Бисмарка под пером Власова становится иллюстрацией мысли об «окнах возможностей». Мы видим, что детство и юность этого немецкого юнкера могли при ином раскладе политических сил вывести его в совершенно иную жизнь, далекую от эпохальных свершений. «Железный канцлер» оказался продуктом не только собственных усилий, но и удачно сложившихся внешних обстоятельств.

Главным таким обстоятельством стали последствия Крымской войны. Понятно, что они не были жестко предопределены и зависели от военной удачи соперников и от политической позиции невоевавших государств. «На лидирующие позиции, — пишет Власов, — выдвинулась Франция, Австрия оказалась практически в полной изоляции, а Россия на некоторое время ослабила свою внешнеполитическую активность. <...> Образовалось „окно возможностей“ для серьезных изменений европейского баланса, и именно этими возможностями несколько лет спустя воспользовался Бисмарк».

«Байронический образ» юного Бисмарка

Обрисовав фон, на котором действовал Бисмарк, автор показывает, в чем же на самом деле проявились таланты «железного канцлера» и его особенность как политика. Слово Realpolitik у нас хорошо известно многим, но далеко не всегда читатель тех или иных книг понимает, чем реальная политика отличается от «нереальной» или какой бы то ни было еще. И далеко не всегда читатель, готовый превозносить Бисмарка, понимает в чем он, как творец этой самой Realpolitik, собственно, отличался от своих коллег по мидовскому «цеху». «При проведении внешней политики, — отмечает Н. Власов в пятой главе, — государство не просто имеет право, а обязано руководствоваться в первую очередь вполне конкретными собственными интересами, а не общими принципами. <...> Прусские консерваторы были сторонниками монархической солидарности и союза „трех черных орлов“ — России, Австрии и Пруссии, — направленного против революции и на сохранение существующих порядков. Для Бисмарка же основной целью было доминирование Пруссии в Германии, что требовало изменения сложившегося баланса. Государственный эгоизм являлся для него основой внешнеполитического курса, цель стояла выше ценностей и принципов и определяла средства».

ХОТЕЛ КАК ЛУЧШЕ, А ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА

Книга Николая Власова хороша и весьма полезна для любого читателя: как для того, кто впервые знакомится с биографией Бисмарка, так и для того, кто, скажем, как я, прочел раньше биографии, написанные Эмилем Людвигом и Вадимом Чубинским, а также мемуары самого «железного канцлера». Есть, впрочем, такие места, где мне с Власовым согласиться трудно. Он, например, оспаривает распространенное в литературе мнение, будто Бисмарк был не силен в экономических вопросах. Власов отмечает, что «Бисмарк нередко соприкасался и с этой сферой, причем в самых разных ее ипостасях: от переговоров по таможенным вопросам до общения с банкирами по личным финансовым делам. <...> Если в эпоху революции Бисмарк считал современную промышленность едва ли не болезненным наростом, то в 1850-е годы он начал уделять должное внимание новым тенденциям в экономике, развитию индустрии и банковского сектора. Став впоследствии главой правительства, он также демонстрировал достаточно адекватное понимание экономических факторов в жизни страны».

Все это совершенно верно. Бисмарк, конечно, не был профаном в хозяйственных вопросах. Но все же интерес к промышленности и банкам не тождественен хорошему пониманию сути экономической политики. Думается, «железный канцлер», радикально меняя таможенную стратегию и отказываясь от доминировавшего в середине XIX века в Европе фритредерства, просто поставил экономику на службу внешней политике, не сильно задумываясь о долгосрочных интересах германского общества и о благосостоянии немцев (в Берлине из-за протекционизма хлеб стоил значительно больше, чем в Будапеште, Амстердаме или Нью-Йорке). Сам Власов в тринадцатой главе четко показывает, что сбор таможенных пошлин и косвенных налогов был важен Бисмарку для усиления позиций центральной власти и обретения независимости от «матрикулярных взносов» со стороны отдельных германских государств, входивших во Второй рейх. Добавлю к этому, что в экономике любая мера — палка о двух концах. И то, что выгодно государству, может оказаться невыгодно для страны. Думается, это понимали те «системные либералы» (например, Отто фон Кампхаузен, Артур Хобрехт, Карл Рудольф Фриденталь), которые, как показывает Власов, стали уходить от Бисмарка при перемене экономической политики в 1870-е годы. А ведь именно либералы были творцами той политики, которая сделала прусское хозяйство достаточно сильным для военных побед 1860-х годов!

Конечно, надо признать, что в эпоху Бисмарка протекционизм стремительно входил в моду. Особенно в Германии, стремившейся догнать своих западных соседей. Не исключено, что глава германского правительства, уповая на таможенную «дубинку», позволяющую расправляться со слишком уж конкурентоспособными соседями, искренне заблуждался. Хотел, как лучше, а получилось, как всегда (если вспомнить крылатое выражение другого главы правительства — нашего Виктора Черномырдина). Я не берусь судить о мотивации Бисмарка (Николай Власов в этом разберется намного лучше меня), но должен отметить, что его преемник Лео фон Каприви старался по мере сил притормозить сползание Германии к протекционизму. Причем с позиций современной экономической теории прав был именно Каприви, а не Бисмарк. Думается, книга Власова выиграла бы, если бы автор постарался серьезно проанализировать эти проблемы. Понимаю, что массовый читатель, беря в руки биографию Бисмарка, тянется скорее к занимательным внешнеполитическим интригам, чем к «скучным» экономическим материям, но для столь качественно написанной научной биографии подобное дополнение явно требуется.

Во всех конкретных вопросах, связанных с деятельностью своего героя, Власов был для меня как читателя чрезвычайно убедителен. К рецензируемой книге (и связанной с ней книге Николая Власова «Россия глазами Бисмарка») хочется постоянно возвращаться, причем даже в тех случаях, когда размышляешь о некоторых современных вопросах формирования больших государств, присоединения земель и восстановления империй. Но я не могу согласиться с общим выводом, содержащимся в послесловии, о том, что Бисмарк был, возможно, самым выдающимся государственным деятелем на протяжении всего XIX века. Если даже вести речь лишь о Германии, то скорее на первое место следовало бы поставить барона фон Штейна и принца фон Гарденберга, предшественников Бисмарка, сыгравших важнейшую роль в отмене крепостного права и проведении земельной реформы на территории Пруссии. Роль этих политических деятелей не слишком хорошо знают даже в Германии (как, впрочем, и у нас широкие массы предпочитают Петра I с его завоеваниями Александру II с его освободительной политикой), а в России нет ни научной, ни полунаучной, ни даже публицистической биографии этих реформаторов. Думается, если Николай Власов, написавший, помимо биографии Бисмарка, еще и биографию Гельмута фон Мольтке, взялся бы за Штейна с Гарденбергом, результат получился бы очень хорошим и, возможно, скорректировал бы даже тот вывод из нынешней книги, который вызвал у меня сомнение.

Дмитрий Травин, «Горький»