В издательстве «Молодая гвардия» вышла книга Алисы Ганеевой «Ее Лиличество Брик на фоне Люциферова века». Автор попыталась в очередной раз разгадать секрет загадочной магии под названием «Лиля Брик». В предисловии она представлена как приверженка свободной любви и щеголиха, которая до сих пор будоражит умы. В нее безумно влюблялись и страстно ненавидели, она спасала друзей от тюрьмы и доводила их до истерики.

- Признаюсь, выбирая название для книги, трудно было удержаться от шалостей, ведь ее героиня слыла женщиной озорной и дерзкой. Будучи светской дамой, она тем не менее могла отмочить при гостях ядреный анекдот, засмущать пряным словечком, - настраивает читателя на нужный лад писатель Алиса Ганиева. - Актер Вениамин Смехов вспоминает рассказ Лили Брик про председателя Союза советских писателей Константина Федина. Кто-то упорно писал на тропинке под окнами его переделкинской дачи неприличное слово из трех букв, а когда Федин приказал залить тропинку асфальтом, то прямо на свежем асфальте хулиганы вывели другое нецензурное слово - уже из пяти букв. Пересказывая молодому Смехову этот случай, Лиля Юрьевна специально для него уточнила, что за слово имелось в виду: дескать, начинается на «пэ» и кончается на «зда».

Подпольный аборт

Лиля Брик прожила долгую жизнь. Она родилась на излете столетия, о котором Александр Блок в поэме «Возмездие» писал:

Твой лифчик -
Счастливчик!

Это двустишие поэт-футурист Семен Кирсанов якобы посвятил Лиле Брик. А кому еще? …королева советских будуаров... модница, покровительница талантов, секс-символ и муза русского авангарда. Образ Лили Брик в представлениях современников и потомков раскалывается надвое. Одни зовут ее второй Беатриче, родной душой Маяковского. Другие - корыстной ведьмой… присосавшейся к несчастному гению… доведшей его до самоубийства. Одни мемуаристы считают ее красавицей, другие - дурнушкой.

С фотокарточек тех лет глядит совершенно обыкновенная девушка с пухловато-округлым лицом, пытливыми и озорными, но не такими уж и выразительными глазами. Большая голова, маленький рост, нескладные плечи, да и челюсть тяжелая. Совершенно не красавица! Катанян-младший (пасынок Лили Брик. - Ред.), однако же, настаивает, что окружающих кавалеров сражала именно рыжеволосая красота, а также «живой, общительный, но независимый характер и сексапил, который она излучала помимо своей воли».

Девичий дневник Лили Каган (девичья фамилия Брик. - Ред.) пестрит именами поклонников. Б. Янгфельдт (шведский литературовед-русист. - Ред.) пишет: «Однажды Крейн (композитор, скрипач. - Ред.) лишил Лили невинности - пока другая его подруга мыла посуду в соседней комнате... По другим свидетельствам, посуду мыла крейнова сестра. Сестра героя романа вышла на кухню мыть посуду, и, пока там журчала вода, в столовой на диване это все и произошло.

Вскоре Лиля поняла, что беременна, и тут же рассказала все Осипу (Брик. - Ред.)... Осип… мгновенно предложил выйти за него замуж, но Лиля посчитала, что он делает это из жалости, и… отказала.

Вместо этого она уговорила мать уехать с ней… в Армавир, к тетушке Иде, маминой сестре. Ей казалось, что уравновешенная тетушка успокаивающе подействует на маму, когда та узнает, что дочь в положении. Лиля хотела сохранить ребенка, но впавшие в панику мама и тетушка нашли врача… Честь девочки следовало спасти.

«Когда, - пишет Б. Янгфельдт, - врач предложил потом восстановить девственность, Лили резко возразила. Однако мать умоляла, уверяя, что когда-нибудь Лили влюбится и захочет скрыть свой позор от будущего супруга.

Операцию сделали. Лили отреагировала с привычной независимостью: после того как врач через два дня снял швы, она сразу бросилась в туалет, где снова лишила себя девственности, на этот раз пальцем».

…Нелегальный аборт имел последствия - говорят, именно поэтому у Лили не было детей. И кто знает, не послужила ли ее бездетность стимулом к окончательному раскрепощению сексуальности? Теперь она могла бросаться в приключения с головой, не страшась последствий в виде беременности.

Половое любопытство

Многие недоумевают: как Осип пошел на брак с женщиной, видавшей виды?.. Б. Янгфельдт полагает: «Свободное отношение Лили к сексу не беспокоило Осипа по той простой причине, что сам он не связывал любовь с эротикой. «Мы никогда с ним не спали в одной постели, он этого не умел, не любил. Он говорил, что тогда он не отдыхает», - рассказывала Лили.

Она… с самого начала семейной жизни крутила романы на стороне, но без утайки рассказывала о них мужу. Осип… посещал вместе с ней публичные дома. Интерес к проституткам у теоретика ЛЕФа был, видно, не физиологический. Еще гимназистом он вместе с товарищами наведывался к падшим созданиям в качестве юриста и «соцработника». Одной из них он даже купил швейную машинку... «Ночные бабочки» называли его «бл***им папашей».

...Лиля пишет: «Прошел год, мы уже не жили друг с другом, но были в дружбе, может быть, еще более тесной. Тут в нашей жизни появился Маяковский». И, отвечая на роившиеся досужие слухи, подчеркивает: «Мы с Осей больше никогда не были близки физически, так что все сплетни о «треугольнике», «любви втроем» и т.п. совершенно не похожи на то, что было».

При этом как мужчина Маяковский Лилю не очень-то и привлекал. «Я сразу поняла, что Володя - гениальный поэт, но он мне не нравился… Мне не нравилось, что он такого большого роста, что на него оборачиваются на улице, не нравилось, что он слушает свой собственный голос, не нравилось даже, что фамилия его - Маяковский - такая звучная и похожа на псевдоним, причем на пошлый псевдоним».

Она сняла с него желтую кофту, заказала ему новую одежду, галстук, английское пальто, заставила постричься и повела к дантисту - все зубы у Маяковского были гнилые.

Мука в постели

По поводу Маяковского Б. Янгфельдт… передает рассказанный Романом Якобсоном (лингвист, исследователь русского авангарда. - Ред.) случай. Однажды Роман Осипович отправился с Бриками и Маяковским на выставку эротической гравюры. Лиля с Осипом с наслаждением комментировали каждый откровенный рисунок, а Маяковский невероятно смущался и не знал, куда деть глаза. Но была и проблема совсем уж интимная. Близкая подруга Лили откровенничала с тем же Янгфельдтом, что Маяковский был мукой в постели, а «чугунная женщина» Нина Берберова передавала ему когда-то услышанную от поэта Шкловского сплетню: Маяковский страдал преждевременным семяизвержением. Об этом же, по свидетельству шведского слависта, Лиля Юрьевна писала в уничтоженном впоследствии дневнике. Она предполагала, что напасть скорострела, наверное, случалась от чрезмерного чувства. Маяковский, очевидно, так горячо волновался и настолько млел… перед своей властительницей, что разрядка наступала слишком быстро.

Но, как бы то ни было, именно Лиля вступилась за честь своего Щененка (прозвище, которое она придумала поэту. - Ред.), когда Чуковский пустил слух, что автор «Облака…» - сифилитик.

…Дело было так. Еще до Лили Маяковский встречался со студенткой Бестужевских курсов Сонкой Шамардиной, отсидевшей потом в гулаговских лагерях, но оставшейся стойкой коммунисткой… В свое время он отбил Сонку у Чуковского; тот, видно, затаил ненависть.

Внешне их дружба продолжалась... Поэт не знал, что Сонка от него забеременела (еще в 1914-м), в чем исповедалась Корнею Ивановичу в Куоккале, в дачной бане, при свече, за колбасой и хлебом (в дом было нельзя - там жена). Чуковский наплел ей, что Маяковский сифилитик и водиться с ним больше не стоит. Сонка сделала поздний аборт, о чем потом сильно жалела. Чуковский же стал трепаться об этой ужасной истории про соблазненное и зараженное дитя направо и налево, донес и до Горького.

Эта история не просто «отложила отпечаток» на отношения Маяковского и Горького. Она явилась началом долголетней вражды двух писателей, которая уже не прекращалась.

Никогда не кончает

…в Лилину постель попадали люди значительные. Она стала спать с искусствоведом Николаем Пуниным. Выпускник Царскосельской гимназии заведовал Петроградским ИЗО Наркомпроса, служил комиссаром при Русском музее и Государственном Эрмитаже. К тому времени он уже издал книги «Японская гравюра» и «Андрей Рублев». Блестяще образованный, тонкий, в глазах Лили он был прямой противоположность увальню Маяковскому.

...Еще в мае 1920-го музейный комиссар записывает в дневнике: «Зрачки ее переходят в ресницы и темнеют от волнения; у нее торжественные глаза; есть что-то наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками, она молчит и никогда не кончает…»

Судя по этой записи, Пунина Лиля сильно возбуждала. Впрочем, не очень понятны некоторые моменты: почему она никогда не кончала и что же в этом хорошего? Скорее всего, Пунин здесь имеет в виду Лилину ненасытность… Пунину явно нравилось, что Лиля знает свое тело и понимает, чего она хочет в постели, не зажимаясь и не комплексуя…

Однако Лиля… не могла ограничиться только сексом. Она спала с историком искусства, и после сплетенья тел ей хотелось сплестись с ним языками. Пунину же разговоры с ней претили - то ли потому, что Лиля своими суждениями недотягивала до его уровня, то ли оттого, что он в принципе не считал женщин достойными собеседницами. Ясно одно: роман разворачивался не так, как хотелось Лиле... Тем не менее Брик увлеклась Пуниным не на шутку. Они продолжали встречаться. В июне Пунин поверяет дневнику подробности: «…я сказал ей, что для меня она интересна только физически и что, если она согласна так понимать меня, будем видеться, другого я не хочу и не могу; если же не согласна, прошу ее сделать так, чтобы не видеться. «Не будем видеться». Она попрощалась и повесила трубку».

Хорошая обувь и шелковое белье

Лилю Брик легко представить в нашем времени. Она бы обязательно вела блог в «Инстаграме», имела бы несколько миллионов подписчиков, а ее звучное имя не сходило бы с липких страниц желтой прессы. За ней охотились бы папарацци, о ней снимались бы скандальные телепередачи… А серфя по Интернету, мы бы досадливо натыкались на всплывающие окна с вирусной рекламой: «Лиля Брик раскрыла секреты стройной фигуры: каждый день натощак она ест…»

…Она могла бы вести платные мастер-классы по соблазнению. Как заставить всех (ладно бы всех - а то самых умных и самых талантливых) подчиняться тебе и боготворить тебя? Как-то раз она поделилась… рецептом: «Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье».

Клей из покойника

Как известно, Маяковский и после смерти продолжал обеспечивать Лилю, оставаясь ей подспорьем и финансовой подушкой безопасности. Она владела половиной авторских прав на все его произведения.

В 1932 году Корней Чуковский запишет у себя в дневнике: «Шкловский говорит об отношении Бриков к Маяковскому: «варят клей из покойника».

Может ли быть, что сам Маяковский подозревал, что им пользуются?.. В этой связи вспоминается его озорной стишок:

Не те
ляди,
что хлеба
ради
спереди
и сзади
дают нам
ипати,
Бог их прости!
А те ляди -
лгущие,
деньги
сосущие,
еть
не дающие -
вот ляди
сущие,
мать их ети!

Если вспомнить, что настроение у Маяковского качалось маятником, то можно легко представить, что в минуты ссоры он думал о Лиле в таком неприличном ключе - ведь назвал же ее во «Флейте…» проклятой. Кстати, про сифилис он тоже вспоминает в другом стишке:

Нам йепля нужна,
как китайцам
рис.
Не надоест ую
радиомачтой топорщиться!
В обе дырки
гляди -
не поймай
сифилис.
А то будешь
перед врачами
корчиться!

«Обе дырки» особенно интригуют. Неужели речь о содомии? Или он обращается исключительно к дамам? Как бы то ни было, с Маяковским Лиля на время рассталась и пустилась во все тяжкие. Ей тогда было 29 лет.

Заказать книгу Алисы Ганиевой можно на официальном сайте издательства «Молодая гвардия».

Алиса Ганиева

«Экспресс газета»