Судьба одной из ярчайших фигур ХХ века, жизнь которой была невыносима... НГ Exlibris – о книге Виктории Балашовой «Ванга».

Есть имена, вошедшие в мировую историю. Есть такие, что кажутся навечно вписанными на ее страницы, но на самом деле крепко связанные с определенным временем, с конкретным периодом в истории одной-двух стран. Десятилетие-другое — и их начинают забывать, а боготворившее их массовое сознание находит других кумиров. Наша эра стремительно забывающих о написанном вчера СМИ порождает таковых раз за разом. Многие ровесники автора этих строк могут не согласиться, но болгарская сельская предсказательница Ванга из Петрича относится именно к последнему разряду. Ее имя по-настоящему прозвучало на изломе эпох, равно судьбоносном для России и Болгарии, уже в последние десятилетия ее долгой жизни. Ее слава стала неотъемлемой частью сначала сумбурного зарождения аляповатой позднесоветской «духовности» (той, что под лозунгом «что-то такое все-таки есть»), а затем уже шедшего под аккомпанемент общей «перестройки» расцвета вовсе бездумной и безумной «духовности» постсоветской. Едва ли найдется мало-мальски обращавший внимание на СМИ человек из последних позднесоветских и первых постсоветских поколений, вовсе не слышавший о Ванге. А вот для поколений совсем несоветских, идущих следом, болгарская ясновидящая уже менее знакома, чем произведенный от ее имени и расползшийся по Всемирной сети забавный неологизм «ванговать».

Впрочем, та же самая Сеть, как известно, помнит всё. Даже если не брать в расчет регулярно появляющиеся и поныне сборники предсказаний, нетрудно отыскать примеры еще относительно недавней бурной радости пишущей братии и ее читателей по поводу очередного якобы сбывшегося предсказания Ванги. Что с того, что любовно выстроенных почитателями (и фальсификаторами) хронологических таблиц «будущего по Ванге» сама прорицательница по очевидным причинам никогда не видела? Что с того, что на одно выдранное из контекста «сбывшееся» предсказание (которому еще надо придумать новый смысл) приходится с десяток стоящих рядом и не сбывшихся ни в каком смысле? «Фэйк-ньюс», говоря сегодняшним языком? Ну да. А кому и перед кем тут извиняться? Вы потребляете безумие — вам его предлагают.

Виктория Балашова постаралась написать правдивую биографию Ванги, насколько то оказалось возможно в густом лесу противоречащих друг другу мифов и субъективных припоминаний. Автора увлекает характер Ванги — «не сломленный невзгодами», «пример стойкости, мужества и бесконечного терпения». И все же в написанной Балашовой книге практически не остается места ни для чего сверхъестественного. Перед нами проходит судьба глубоко несчастной женщины, избравшей для выживания в трудные годы единственно доступное ей ремесло. Слепец в славянской народной культуре — всегда человек «особый», «знающий», и Ванга не была исключением. Но ее жизнь выпала сразу на две эпохи перемен. Когда с окончанием Второй мировой войны пришла первая из них, деревенская пророчица оказалась к месту — вовсе ей изначально не желанному. По большому счету всю вторую половину жизни Вангу использовали. Использовали — часто с искренними намерениями — люди из ее окружения ради денег и славы. Использовала новая власть, чтобы ослабить влияние Церкви. Использовали разведки «восточного блока» в сложных играх против США — в том числе отвлекая силы потенциального противника на использование выдуманных «феноменов». Использовала — с преданным уважением — дочь болгарского лидера Людмила Живкова, стремившаяся угнездить в коммунистическом лагере ту самую «новую духовность». И, конечно, индустрия выращенного на втором переломе масскульта — подменяя живого, устающего и страдающего от ненужной славы человека шаблонным образом современного Нострадамуса.

Балашова называет Вангу «одной из ярчайших фигур XX века», и при всем сказанном в начале этой рецензии это действительно так. Три века борьбы за «пробуждение разума» создали в итоге отнюдь не только в Восточной Европе вакуум духа. Кто только не пытался его заполнить! И чем дальше, тем чаще на смену цивильным на вид магнетизерам и докторам спиритических наук приходили персонажи, более напоминающие первобытного колдуна. Или вовсе от такового не отличающиеся. Слепая деревенская женщина, из-за своего нехитрого и старого как мир промысла ставшая под конец XX века объектом преклонения и паломничества пусть не государственных мужей, но знаменитых и образованных людей из воспитанных на «научном мировоззрении» народов, — весьма подходящий символ завершающейся эпохи.

В последних строках книги Балашова приводит слова настоящей Ванги: «Не завидуйте мне ни в чем, а оплакивайте мою жизнь, ибо ее бремя было невыносимо». Трудно сказать, что в точности подразумевала сама предсказательница, к тому времени давно сама поверившая в свой «официальный» образ. Но пожалеть ее действительно хочется.

Сергей Алексеев, НГ Exlibris