Польский журнал «Uroda» посвящен красоте и красивым женщинам, потому что uroda по-польски «красота», «красавица». Если в Праге учительница переводит школьников через дорогу и строго кричит им «Позор!», а дети при этом не сгорают от стыда, то это потому, что рozor означает «внимание, осторожно». Если в Братиславе вам захотелось свежего хлеба, смело требуйте «черствый» хлеб, и вам подадут то, что надо. Соответственно и книги, которые мы привезли на Братиславскую книжную выставку «Библиотека-Педагогика-2016» были «ужасные», то есть по-словацки «прекрасные, замечательные». Особенно книги знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия», посвященной «ужасным», то есть замечательным людям мировой истории.

Книжная ярмарка в Братиславе невелика. Скорее это национальная ярмарка. Но живая, с большим числом издательств-участников, с массой посетителей, причем в большинстве, как мне показалось, молодого возраста, с естественным для всех книжных ярмарок мира акцентом на детскую и подростковую литературу. Что касается России, то в этом году, не будучи почетным гостем форума (его в этом году на выставке и не было), Россия была представлена на «Библиотеке» не просто заметно, но с блеском. Наш стенд с уже привычным для международных книжных форумов логотипом Read Russia («Читай Россию») в ярком красно-белом оформлении был заметен с любой точки выставочного павильона и представлял собой одновременно и книжный стенд, и удобную площадку для выступлений и дискуссий. На проходившей здесь научно-практической конференции русистов, литераторов и славистов «Образ России в слове» почетными гостями были именно российские участники ярмарки — писатель и ректор Литературного института им. А. М. Горького Алексей Варламов, программный директор Института перевода Нина Литвинец, исполнительный директор издательства «Молодая гвардия» Роман Косыгин, старший научный сотрудник Института славяноведения, переводчик Юлия Созина и другие, модерировал конференцию первый секретарь посольства России в Словакии В. Г. Куликов, а приветственное слово всем участникам произнес советник-посланник российского посольства А. В. Шабанов.

О русско-словацких культурных и литературных связях мы говорили и на встрече с послом России в Словакии А. Л. Федотовым. Алексей Леонидович — страстный книжник, поклонник серии «ЖЗЛ». Разговор сразу пошел в неформальном ключе. Взяв в руки мою книгу о Льве Толстом, посол заметил, что Толстой словакам близок не только как писатель, но и как человек, ведь последним спутником на его жизненном пути был словак.

Да, это правда. Последним человеком, которому всецело доверился Толстой, когда «уходил» из Ясной Поляны поздней осенью 1910 года (10 ноября по новому стилю, накануне того дня, когда наша делегация беседовала с Федотовым в комнате для приемов), был врач Душан Петрович Маковицкий, замечательный, то есть «ужасный» словак, посвятивший свою жизнь Толстому и как врач, и как его помощник и собеседник, и даже своего рода исповедник, потому что именно ему Толстой доверял некоторые тайны, которые не доверял даже некоторым членам своей семьи. Именно с ним он отправился в последний путь от Ясной до Астапова. Это он подарил нам бесценные свои «Записки», где запечатлены каждое слово, каждый жест гения на протяжении последних лет его жизни. Без этих «Записок» мы не знали бы жизнь позднего Толстого во всем ее объеме — это скажет любой серьезный специалист по Толстому. Да, так вышло. Последним спутником Льва Толстого стал словак, а человеком, который предоставил нашему гению последний приют, был латыш Иван Озолин (Озолиньш), начальник железнодорожной станции Астапово. И это, мне кажется, не случайно. Это и есть самое надежное свидетельство того, что значение имени Толстого еще при его жизни переросло все национальные границы.

Мы говорили и том, что значит для словаков понятие славянства. Для словаков оно означает, может быть, даже куда более важные вещи, чем для некоторых других славянских государств. Словакам дорого их славянство. В слове «панславизм» кто-то слышит имперские ноты и видит в этом прежде всего политическую составляющую, но это не так. Идеи «панславизма» родились не в императорской России, а в славянских этносах, которым реально угрожала утрата национальной самоидентификации внутри наполеоновской и Австро-Венгерской империй. Именно тогда активизировалась деятельность славянской интеллигенции прежде всего в области изучения истории, филологии, фольклора, возрождения национальных языков и культур.

Русские «славянофилы» с их влюбленностью в славянскую историю и фольклор были частью этого культурного процесса, другое дело, что, как в любое национальное движение во время создания и распада империй, в «панславизм» неизбежно примешивалась политика. Но сегодня об этом вроде бы уже можно забыть. Помнить нужно о том, что у нас близкие языки, близкие культуры и близкие литературы.

В Словакии это хорошо чувствуется. Здесь любят не только русскую литературу, но и русский язык, кстати, признанный здесь языком национального меньшинства, что придает ему официальный статус и ставит перед государством обязательства перед его носителями.

Это скорее наш, русский недостаток, что мы плохо знаем славянские литературы, особенно в современном состоянии. Герой тургеневского романа «Накануне» болгарин Инсаров говорил, что стыдно русским не знать хотя бы один славянский язык, ведь большинство культурных славян читают и говорят по-русски.

Но это уже отдельная тема. Может быть, еще одного книжного форума или конференции.

А пока мы просто представляли в Братиславе самые «ужасные» книги о самых «ужасных» людях.

Павел Басинский

«Российская газета»