Главный редактор «Литературной газеты», писатель Юрий Поляков стал героем книги, открывшей серию «ЖЗЛ: Современные классики».

— Это весьма странное ощущение: видеть перед собой увесистый том, посвященный тебе, где сочетание «Юрий Поляков» не имя автора, как это было у меня всегда — начиная с первого поэтического сборника «Время прибытия», вышедшего в «Молодой гвардии» в 1980 году, — а название книги. Манией величия я не страдаю; я знаю, что масштаб писателя, его истинная значимость становятся понятными только в следующем поколении — а иногда и через поколение. О ком будут писать монографии, скажем, в 2070 году, предположить очень трудно. Например, в 1935-м никто не поверил бы, что наибольшее количество исследований будет посвящено творчеству Михаила Булгакова — забытого драматурга и безвестного прозаика.

— То есть к книге о себе вы относитесь спокойно?

— Да, но я воспринимаю ее как возможность — через мои собственные книги, путь в литературе и общественной работе — показать историю моего поколения. Это весьма важно, потому что-то время — в угоду новому агитпропу — сейчас искажено и даже оболгано. И только в рассказе о пути конкретного человека становится видно, что было и чего не было при советской власти, или в 1991 году, или в году 1993-м. Книга Ольги Яриковой, конечно, не монография, и автор решила свою задачу абсолютно верно; я бы определил ее жанр так — эпоха на фоне писательской судьбы. Именно поэтому в книге столько отступлений, цитат из моих текстов, дающих современному читателю правильные представления. Например, критикуя 1990-е годы, все повторяют, что неправильно выбранный путь нанес стране огромный ущерб, а спохватились, дескать, только сейчас. Но если прочитать приведенные в книге мои статьи конца 1980-х — середины 1990-х годов, станет ясно, что были люди, которые указывали на серьезнейшие ошибки уже тогда. Но с их мнением решили не считаться. Почему? Это уже вопрос к историкам. Словом, главная ценность книги Яриковой в том, что она помогает лучше понять наше недавнее прошлое… ну и, попутно, события, в которых я принимал участие.

— «Современные классики» — новое ответвление легендарной «ЖЗЛ». Что значит для вас эта серия?

— «ЖЗЛ» — это такое же явление советской культуры, как театр «Современник», или театр Вахтангова, или киностудия «Мосфильм». Книг этой серии в моей личной библиотеке великое множество — я начинал собирать их еще в школе. Я с упоением читал биографии писателей, художников, мыслителей. Сильнейшее впечатление произвела на меня книга Булгакова о Мольере. В советские годы «ЖЗЛ», конечно, находилась в определенных идеологических рамках, но искаженного образа она не давала. Считаю, что подборка книг «ЖЗЛ» должна быть в каждой школе и библиотеке, — об этом мы часто пишем в «Литературной газете», об этом я твержу на всевозможных съездах и совещаниях.

«ВЗГЛЯД ПИСАТЕЛЯ ВСЕГДА БОЛЕЕ ЗОРКИЙ»

— Судьба писателя Юрия Полякова кажется счастливой: его книги занимают почетное место на полках книжных магазинов, знаю, что готовится к изданию десятитомное собрание его сочинений. В советскую эпоху эта «счастливость» была прямо пропорциональна встроенности в особые отношения с государством, партийным руководством. Но к Полякову это никакого отношения не имеет: Юрий Михайлович всегда находился в позиции «вопреки» — обстоятельствам, сложившимся представлениям, даже власти. Это — настоящий феномен, хотя многие его почему-то не замечают, несмотря на множество не только художественных, но и публицистических произведений Полякова. Его публицистика смело задевала интересы сильных мира сего, особенно в период самодержавия Ельцина. Чтобы так писать, нужно было быть мужественным человеком — мордовороты встречали авторов, поднимающих неудобные темы, в то время нередко…

Расцвет Юрия Михайловича состоялся благодаря не только таланту, школе, необычайному трудолюбию, но и — без этого не бывает по-настоящему крупного писателя, — способности чувствовать корневые вещи существования общества. Когда писатель отвечает на духовные потребности нации, он сразу становится необходим. Критическое, ироническое отношение к действительности сделали Полякова большим прозаиком, публицистом, драматургом, весомым общественным деятелем. Я поражаюсь тому, что, не имея за спиной научно-исследовательского института, Юрий Михайлович постоянно выдает формулировки, которые бьют точно в цель и воздействуют на действительность.

Всё, что он излагает в своем творчестве, заслуживает огромного уважения, а его умение осмыслить, казалось бы, несопоставимые вещи вызывает восторг. Читатель, который откроет этот фолиант под названием «Юрий Поляков: Последний советский писатель», ощутит глубокое удовлетворение, ибо в нем есть всё — театр, литература, эпоха. Я прекрасно помню то время и всё же буквально на каждой странице делаю для себя удивительные открытия. Думаю, это закономерно: стереоскопический взгляд писателя всегда более зоркий.

Валентин ЮРКИН, генеральный директор АО «Молодая гвардия»

«НАШЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ НАПОМИНАЛО СОАВТОРСТВО»

— Над книгой о Юрии Полякове я работала намного дольше, чем предполагала: поначалу мне думалось, что я управлюсь за год. Во-первых, мне представлялось, что после стольких лет знакомства и совместной работы — я была редактором всех новинок Юрия Михайловича, начиная с романа «Замыслил я побег…», а также его четырех- и пятитомника — я хорошо знаю его творчество и неплохо — писательскую биографию. Но одно дело текст читать или даже редактировать и совсем другое — пытаться выудить из него биографический материал: тут без подсказки и даже помощи героя не разобраться.

Собирая факты из самых разных источников, — в том числе из материалов, касающихся творчества Полякова, а также из его интервью и сборников публицистики — я обнаружила, что о некоторых периодах своей жизни он почти не рассказывал. Я попыталась его расспросить, но не очень-то преуспела: мой герой оберегает пережитое от стороннего любопытства, редко прибегая к жанру устных рассказов, ведь жизненный опыт — основа творчества любого писателя. Однако всё изменилось, когда я отправила ему черновой набросок нескольких глав. Борясь с неточностями и ошибками, которые обнаружились в моих материалах, Юрий Михайлович наконец отложил другие дела и замыслы, и на моих глазах на свет появились несколько фрагментов его будущих автобиографических произведений — «Совдетства» и «Книги о советской юности», которые он планировал написать когда-нибудь потом. Не могу не порадоваться этому обстоятельству вместе с другими поклонниками его творчества.

У таланта Юрия Полякова множество граней — и обо всех необходимо было рассказать. К тому же мне хотелось органично соединить биографию этой неординарной личности с историей моей страны, напомнив главные события, свидетелями которых мы стали и которые кардинально изменили нашу жизнь. С этим тоже было непросто: важных и значительных набралось столько, что порой на их фоне терялся герой. В итоге пришлось довольствоваться самыми важными и самыми значительными, чаще всего нашедшими отражение в его публицистике. Так что наше взаимодействие напоминало скорее соавторство — со всеми вытекающими проблемами и недоразумениями, которые мы успешно преодолели.

Неудивительно, что работа продолжалась не год, а два, и книга получилась такой объемной. В определенном смысле в этом как раз заключается ее достоинство: собранные под одной обложкой цитаты из самого Полякова говорят о нем как о человеке, возможно, больше, чем это удалось сказать автору его биографии.

Ольга Ярикова