«Российская газета» — о «Писательской роте 2» Сергея Михеенкова.

Если вы еще читаете книги по старинке — внимательно, с карандашом, — то эту фразу стоило бы подчеркнуть: «Чем ближе к передовой, тем лучше люди». Конечно, это утверждение покажется кому-то безапелляционным, провокационным. Но задуматься стоит: сказано поэтом-фронтовиком Великой Отечественной — героем книги Сергея Михеенкова «Писательская рота 2». Книга вышла в серии «Жизнь замечательных людей». Первая часть появилась на прилавках в 2022-м. Под обложкой было собрано 19 имен — известных и подзабытых: Симонова, Друниной, Гудзенко, Кульчицкого, Белаша… Во второй части их 18. Как говорит автор, «еще один взвод в Бессмертном полку нашей литературы».

Все герои книги — «лейтенанты» навсегда. «Странное племя» молодых поэтов и писателей, не изменивших своему таланту и в окопах, и после войны. Их строки были нужнее ценных трофеев… Нет, что значит, были? Остаются и сейчас.

Листаю книгу — имя наугад: вот Михаил Луконин, прошел две войны, с финнами и немецкими фашистами. Первую — стрелком, вторую — военкором. Строки его стихов: «А я молчать уже не вправе. / Порученные мне горят слова. / — Пиши! — диктуют мне они. Сквозная / летит строка. — Пиши о нас! Труби!.. / — Я не могу! — Ты можешь! - Слов не знаю… / Я дам слова! / Ты только жизнь люби!».

В 1942-м двадцатичетырехлетний военкор Михаил Луконин тяжело переживал потери матери, друзей. Горели рукописи. Поэма «Вступление» — во взорванной машине, дебютный сборник «Стихи дальнего следования» — в разбомбленной типографии «Сталинградской правды»… Но из победного Берлина в мае 1945-го он привез в Москву листы, исписанные строками о «правде войны». Читатели заучивали наизусть его «Дорогу к миру»: «Спите люди, / Отдохните, вы устали. / Не мешайте жить друг другу на земле».

Смотрите также: Сергей Михеенков: «Взаимоотношения у них были рыцарские»

Это, между прочим, он сказал, Михаил Луконин, — про то, что лучшие люди в окопах. То есть не щадят себя ради страны, ради других — не думая, оценят ли их подвиг те, другие… «Мы, современные авторы, в долгу перед писателями-фронтовиками, — справедливо говорит Сергей Михеенков. — И не только потому, что мы о многих из них забыли. Мы не рассказали о них как о солдатах».

Как определить жанр этих двух вышедших «Писательских рот»? Это не биографии, не литературоведческие исследования. Может, разговор по душам — того поколения с нынешним, нашим. Каждому из героев автор дал высказаться — здесь фрагменты их книг, дневников, фронтовых воспоминаний. Из окопов подо Ржевом, в Сталинграде, на Валдае и в Одессе… Из-под Можайска — голос подольского курсанта, а потом партизана Василия Рослякова. Голоса погибших: под Смоленском — Николай Майоров, где-то на юге — Николай Тарусский… Единственным из писателей-фронтовиков, увидевшим момент, когда загорелся берлинский рейхстаг, был Борис Горбатов. «Или рейхстаг наш, или нас не будет». Это была уже третья его война, которую он прошел от и до.

Об ушедших автор пишет скупо, по-мужски. Борис Горбатов перед уходом успел посадить в Переделкине сад — яблони, груши, вишни. Юрий Бондарев, последний лейтенант, ушел тихо, во сне. Евгения Носова многие куряне видели — как он расклеивал призывы: «Накормите птиц». Эти слова по завещанию выбиты на его памятнике над могилой…

Максим Васюнов, «Российская газета»