Вышла в свет одна из самых ожидаемых и, возможно, сенсационных книг этого года — биография Ленина, написанная Львом Данилкиным.

«В 1917 году враги воспринимали Ленина как чудовище, а соратники — как сумасшедшего«

Литератор побывал на радио «Комсомольская правда» — и рассказал нам, каким был вождь пролетариата

Лев Данилкин, замечательный литературный критик, в конце 2000-х начал писать книги сам. У него вышли биографии писателя Александра Проханова и космонавта Юрия Гагарина, сборник эссе о путешествиях «Клудж», а сейчас — для многих это будет совершенной неожиданностью — он выпускает биографию Владимира Ильича Ленина, над которой работал пять лет. В ближайшее время книга выйдет в издательстве «Молодая гвардия».

АЛЕКСАНДР УЛЬЯНОВ ДЛЯ СИМБИРСКА БЫЛ КАК ЛОРА ПАЛМЕР ДЛЯ ТВИН ПИКС

— Ленин в массовом сознании давно представляется клубком образов и фраз: с одной стороны — кровавая тварь, которая губила детей, с другой — ангелочек на октябрятских звездочках, с третьей — Ленин-гриб, герой перестроечных шуток и анекдотов, с четвертой — автор огромного количества текстов, которые мало кто, кроме историков, сейчас готов читать… Хочется понять, что это все-таки был за человек? Каким он был, например, ребенком? Вроде бы отличником, честным и усидчивым, делавшим успехи в том числе по закону Божьему. И внезапно мальчик становится революционером…

— А вы думаете, он откусывал головы своим одноклассникам?.. На самом деле даже те из его одноклассников, кто потом пострадал от Советской власти, те, кто превратились в его прямых политических конкурентов и врагов, говорили, что он уже в школе был исключительным существом, видимо, опережавшим других в развитии. Заработать золотую медаль тогда было непросто. Если сейчас учеников стараются «дотягивать» до выпускных классов, то в тогдашних гимназиях постоянно шел отсев, и из трех десятков детей, поступивших в класс вместе с Ульяновым, до выпуска дошли с ним человек восемь.

Еще важный момент — он учился в классической гимназии, где древних языков было больше, чем русского и математики. И Ленин получал огромное удовольствие от древнегреческого и латыни. Считается, что Ленин прозябал в школе, мучился, будто в тюрьме, но это вовсе не так, он наслаждался античной культурой, он ощущал себя ее наследником, не воспринимал ее как мертвечину. К 16−17 годам его прочили на филологический факультет — и кончилось тем, что он сам аттестовал себя не как «юрист» в анкетах, а — «литератор», как Маркс. Адвокат — это слишком буржуазная профессия, не хотел с этим ассоциироваться. Да, он был литературный человек, и если не стал изучать в Казанском университете филологию, видимо, только потому, что уже не рассчитывал открыть для себя в этой области что-то новое. Какой-то надлом, сделавший его фанатиком революции и профессиональным раскалывателем, произошел, видимо, после смерти отца и брата.

— Его отец — директор народных училищ, действительный статский советник…

— Но и Софья Перовская была генеральской дочерью. Да и все окружение Ленина — Струве, Мартов, Потресов, Плеханов — это не только разночинцы, но и дети вполне обеспеченных, в хороших чинах иногда родителей. Проблема не в чинах, а в обстановке. Видимо, темп, с которым государство модернизировалось в тот момент, был недостаточным, поэтому возникало много желающих «срезать угол». Когда революцию начинают делать сытые, причем с риском для жизни, видимо, это свидетельство того, что в государстве что-то не так.

— Казнь брата была для Ленина сильной психологической травмой?

— Похоже, что брат для него был ролевой моделью… Но важно еще одно обстоятельство: то, что произошло с Александром Ульяновым, произошло совершенно неожиданно. Брат ведь вряд ли сообщал Владимиру о том, что состоит в подпольных обществах и готовит покушение на царя. Травма не травма — но точно пробуждение, он вдруг из обычного существа превращается в политическое тело. Но, наверно, и травма — Александр Ильич внушал к себе невероятную симпатию, не только в семье… Он был примерно как Лора Палмер в «Твин Пикс»: человеком, которого любит весь город, и которого вдруг убили. Позже, когда Ленин появился в Петербурге, многие люди, знавшие Александра Ульянова, сравнивали братьев. И сравнивали не в пользу Владимира Ильича, тот многим казался склочным, слишком резким, нечутким, не нравился как человек, вызывал аллергию, физическое неприятие. Вера Засулич после раскола «Искры» шарахалась от него «как лошадь от верблюда».

МЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕМ, НАСКОЛЬКО ДИКИМИ КАЗАЛИСЬ «АПРЕЛЬСКИЕ ТЕЗИСЫ»

— В июне 1917 года Тэффи написала фельетон «Немножко о Ленине». Из него следует, что никто в тот момент не воспринимал Ленина как реальную политическую силу. Наоборот — как человека нечуткого, неприятного, неумного, пародирующего и порочащего великую идею социализма…

— Я не думаю, что Тэффи можно воспринимать как надежного свидетеля, хотя, конечно, она остроумный свидетель. Просто в тот момент буржуазией Ленин воспринимался как немецкий шпион и заведомое чудовище, а своими, социалистами — просто как сумасшедший. Мы сейчас не представляем, насколько дикими выглядели «Апрельские тезисы». Марксизм ведь наука, и большинство людей, которые становились адептами, не верили, а знали: это было такое же объективное знание о том, как устроен мир, как физика или астрономия. А тут появлялся человек, который, как и они, много лет считался ученым, с репутацией какой-то — и вдруг говорил: если нагревать воду, то получится лед. Или — что скоро Земля налетит на небесную ось, будет вторая, настоящая революция. Они с презрением, гневом и ужасом это слушали — ааааа, какая еще другая настоящая, Россия еще не прошла через капитализм, этого здесь просто не может и не должно быть, это чушь, позор — они так и кричали Ленину, когда тот зачитывал в Таврическом свои тезисы — позор, стыдно, уши вянут! А Ленин просто догадался, что революционной силой может являться не только пролетариат, но и крестьянство. Что в России на самом деле можно построить социализм, проскочить через капитализм, что буржуазная революция — ни то ни се, фикция. Но это казалось чудовищной ересью.

— Но когда случилась Февральская революция, Ленин ее не ожидал.

— Да, Февральскую революцию Ленин проспал. Хотя в принципе он ждал чего-то подобного еще в 1912—1913 годах. И когда началась Первая мировая война, он тем более понимал, что начался кризис капитализма, какая-то из центральных держав вот-вот рухнет, либо Российская империя, либо Австро-Венгрия, либо Германия — и где военное поражение, там и революция. Потом в какой-то момент, когда война приобрела позиционный характер и затянулась, Ленин тоже стал впадать в летаргию: ему казалось, что это никогда уже не кончится. В результате о Февральской революции он узнал из газет. И сперва не поверил: ему казалось, что это немецкая дезинформация.

Читайте также: «Это что за большевик?» (Интервью «Российской газете»)

— Вы начали говорить про то, что его считали немецким шпионом. Он действительно брал миллионы от германского правительства?

— Это не подтверждается никакими документами — настолько не подтверждается, что пришлось их заинтересованным лицам фальсифицировать. Но надо сразу сказать, что отношения оппозиционных партий в России начала ХХ века с иностранцами были совсем не такими, как сейчас. Попробуйте сегодня взять у иностранной державы хоть три копейки на оппозиционную деятельность — вас тут же распнут. Сто лет назад было не так строго. Еще в японскую войну почти все социалистические партии — эсеры, РСДРП, не говоря уж про национальные движения прибалтов, грузинов, финнов, евреев — сотрудничали с японскими спецслужбами, и это считалось нормой. В обществе это не было табу. Власть была ненавистной. И если бы Ленин мог договориться с немцами, так, чтобы об этом никто никогда не узнал, и получить от них деньги на социализм в России — внутреннего запрета у него бы не возникло. Так же, как он готов был договариваться в начале 1918 с Антантой — если б те не мешали революции, не заставляли гнать на фронт пушечное мясо. Но, конечно, абсурдной выглядит история про то, как в 1917-м его везли в Петроград набитого немецкими деньгами и в опломбированном вагоне, словно Дракулу. Если в самом деле у него были какие-то деньги от Германии, непонятно, на что он их потратил?

— Может, он газеты на них издавал?..

— Ну, «Правда» и до приезда Ленина прекрасно себя чувствовала. Вы помните начало 1990-х — какой был расцвет печатной прессы? Ее что, тоже издавали на иностранные деньги? Вовсе нет. Как только возникает свобода, людям нравится покупать газеты, они хотят новостей. И в 1917-м тоже был бум печати, газеты сами прекрасно окупались.

Откуда взялся слух про то, что Ленин — немецкий шпион? А почему царя свергли, как по-вашему? Да потому что шла война, и многие боялись, что он заключит с Германией сепаратный мир. И прежде всего этого боялись англичане и французы, заинтересованные в пушечном мясе. Им же было выгодно и Ленина объявить шпионом: он ведь был против войны, он по сути в конце концов ее и остановил. Но англичане и французы вбрасывали компромат против него — документы, которые позже были точно квалифицированы как фальшивые.

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЛЕНИНЫМ, КРУПСКОЙ И АРМАНД ВОВСЕ НЕ БЫЛИ «ОСЕННИМ МАРАФОНОМ»

— Поговорим о личных качествах Ленина. Ваша книга сначала задумывалась как травелог: вы объездили те места, которые с ним связаны. И оказалось, что он был страстным путешественником.

— Невероятным, он перемещался с нечеловеческой скоростью, как Электроник, поэтому — столько мест. Он был одержим пешими походами, с детства, когда они с братом путешествовали вокруг Симбирска. Самый знаменитый маршрут — летом 1904 года, когда меньшевики отжали у него «Искру» и партию, и он остался ни с чем, они с Крупской пошли в 400-километровое пешее путешествие по горам Швейцарии. 400 километров! Это очень серьезное, можно сказать, спортивное достижение. И таких марш-бросков — куча. Собственно, книга-то началась с того, что я однажды оказался на Капри. Это заповедный остров, где нет никаких памятников, но в центре главного города есть площадочка, а на ней — стела с барельефом, это очень странно, — Ленина. И мало того, вдруг на моих глазах из нее выползла змея, как из черепа коня Вещего Олега… Это был мне знак, я именно так это воспринял, с этого началась книга моя пять лет назад.

— А в России в каком состоянии места, связанные с Лениным?

— В Шушенском огромный заповедник, два дома Ленина. И это не заброшенные места. Сейчас все воспринимается в большей степени как этнографический музей: на машине времени вы попадаете в начало ХХ века. Но никто не морщится — ой, Ленин, нет, не будем смотреть, наоборот, там людям нравится, похоже, что в их местах три года провел великий человек. В Ульяновске тоже есть гигантский «ленинский район»: еще в 20-х государство выкупило дом Ульяновых. И вокруг него и сейчас существует деревянный квартал, такой Вифлеем семьи Ульяновых, атмосферное такое место, там можно что-то почувствовать. Оно резко контрастирует с мраморным мемориалом, построенным к столетию Ленина в 1970 году и похожим на гигантскую бензозаправку, вот там смотреть особо не на что.

— Мы упомянули Крупскую. В какой степени отношения между ней и Лениным были любовью, а в какой — боевым сотрудничеством?

— Это была семья профессиональных шифровальщиков: Крупская преподавала шифровальное дело, да и Ленин был дока по этой части. В результате переписки между ними больше не существует — хотя она точно была. Да и письма Ленина к Арманд уцелели только благодаря Инессе Федоровне. Существует куча писем его — к ней, иногда в них сквозит нежность, но и только, в основном деловых, иногда они обсуждают личные вещи, вроде отношения Ленина к женщинам, — но там нет ничего, имеющего прямого отношения к адюльтеру. И есть два не отправленных ее письма к нему — и все рассуждения об их отношениях, о степени их близости строятся в основном на паре этих писем. Вообще разговаривая о предполагаемом адюльтере, о внебрачных отношениях сорокалетнего с чем-то мужчины, мы воспринимаем их через призму современных представлений о дозволенном. Штука в том, что у Ленина другой тип морального долженствования был в голове. Был крайне важный текст, который сейчас забыт: роман Чернышевского «Что делать?», который посвящен крайне необычным для 19 века отношениям мужчин и женщин. Это был, по сути, беллетризованный такой моральный кодекс — что дозволяется, а что — нет. Позволяется, по сути, все — но все, что основывается на взаимном уважении, там вообще уважение — это та платформа, на которую можно навешивать все что угодно — долг, страсть, чувство. Уважение взаимное, но к женщине прежде всего, и вот это тоже была революция, что женщина — не объект, не просто домашняя прислуга или прекрасная дама, а что она — субъект, и в семейной, и в политической, и в сексуальной жизни. Я думаю, что правильный код к отношениям Ленина, Крупской и Арманд — именно «Что делать?»

Ленин хорошо дружил с женщинами, и с Инессой Федоровной прежде всего. Ее в народном, коллективном сознании воспринимают как такую блудницу, Марию Магдалину такую, но это вообще не так. Если изучить ее биографию, мы поймем: она гораздо больше занималась социальной революцией, а не Лениным. Она с ним дружила, и это все, что мы знаем наверняка. Она ездила по конгрессам, выступала, Женотдел возглавляла в советское время, была матерью пятерых детей, у нее был французский паспорт, она могла уехать за границу — но поехала в пломбированном вагоне в Россию, где ее могли арестовать, и жила до 1920 года в холодной квартире, в чудовищных условиях. И в конце концов умерла страшной смертью от холеры.

— Говорят, Ленин о ней заботился.

— Он спрашивал ее, есть ли у нее калоши, и почему она с температурой 39 проводит зиму одна в нетопленой комнате. Вот какие это были отношения. Невероятная нежность одного взрослого человека к другому. То есть это не был фильм «Осенний марафон», где Ленин такой Бузыкин. У них по-другому была голова устроена, они не были видеоблогерами и не читали «Космополитен» в транспорте. Никто не знает, по-видимому, между ними были отношения, но уж точно не после того, как они вернулись в Россию из эмиграции. Крупская была достаточно властным человеком. Она кучу людей просто на порог не пускала. Но с Арманд она дружила, и после ее смерти заботилась о ее детях.

— Говорят, в какой-то момент Крупская предложила Владимиру Ильичу развод, он отказался. Было такое?

— Послушайте, это ведь очень интимная информация, ну откуда, спрашивается, она может взяться. Уже после смерти Ленина стали сочинять его биографии на уровне: «в Париже он сидел в кафе и с жадностью разглядывал Арманд». Но как, кто в состоянии тридцать лет спустя интерпретировать брошенные Лениным взгляды?

«КРУПСКАЯ БЫЛА ПРЕКРАСНОЙ ДОБРОЙ ЖЕНЩИНОЙ»

— Ваш коллега Роберт Пейн, выпустивший биографию Ленина еще в 60-е годы (в 2002-м ее опубликовали на русском в серии ЖЗЛ), уделяет определенное время другой женщине, в которую якобы был влюблен Ленин: некоей Елизавете де К.

— Это миф, фантом, существование которого никогда и никем не было подтверждено. Вообще, это неадекватная, морально устаревшая публицистика, а не биография, которая хотя бы имитирует объективность. Никаких «приблудных» окололенинских документов не существует. Ничего вообще нет, кроме брачного свидетельства Владимира Ильича Ульянова и Надежды Константиновны Крупской. Если уж на то пошло, что ходили разговоры, что Ленин якобы сватался к подруге Крупской Аполлинарии Якубовой — что, теоретически, может быть, — но по этому принципу, можно приписать ему отношения с любой молодой женщиной его круга. По правде сказать, Ленин немножко не про то был. Да и просто посмотрите на фотографии молодой Крупской — она потрясающе красивая. Да, в 1912 году она заболела и резко состарилась, ее изуродовала, по сути, базедова болезнь. Но, я думаю, глядя на нее в последнее десятилетие своей жизни, Ленин видел не пожилую бедно одетую женщину, а девушку с косой, в которую влюбился. Так обычно и бывает с людьми, которые долго живут друг с другом.

— Крупская запомнилась довольно странными поступками: например, в конце 20-х она яростно обрушилась на Корнея Чуковского за «Крокодила», и Чуковский на много лет перестал писать для детей…

— Она умела ругаться, у нее были в голове разные нетривиальные идеи относительно педагогики — но она не была чокнутой, и если видела, что в теории интересно, а в жизни что-то не работает, то умела признавать свои ошибки. У нее замечательное чутье на абсурд — и она умела смеяться над собой еще как. Умела, конечно, и ругаться, но могла быть и прекрасной доброй женщиной. И хорошим педагогом — есть много воспоминаний людей, которые учились у нее, и никто на нее не жалуется. А Чуковский был буржуазный литературный критик, классово неприятный ей, наверно, тип, с другим вкусом. Ей казалось, что в новом мире вся эта волшебная ерунда не нужна, ну бывает, не угадала. В качестве детского писателя-фантазера, думаю, он раздражал ее. Но Крупская не сводится к своим отношениям с творчеством Чуковского, это хороший повод для демонизации и травли ее — но феномена не исчерпывает. И потом, лучшие воспоминания о Ленина написала она, а не Чуковский.

— А кто ей нравился из писателей?

— Не знаю. Думаю — как и мужу: Чернышевский, Золя, Тургенев, русская классика. Они с Лениным с интересом относились к деятельности Демьяна Бедного. Тот сочинял смешные по нынешним временам стихи, но невероятно популярные — и его не воспринимали как такого советского графомана-идиота, далеко нет. К слову, большим пропагандистом Демьяна Бедного был Пастернак, который увидел в нем народного поэта, советского Ганса Сакса.

Читайте также: «Ленин будет как Конфуций для Китая — абсолютный авторитет» (Интервью «Афиша Daily»)

— Существует легенда, что Ленин испугался Маяковского, когда тот выступал перед ним.

— Просто Ленину скорее нравилось старомодное, старорежимное искусство, ему Маяковский резал ухо, казалось, что тот петуха дает — но он никоим образом не запрещал его, конечно, наоборот, с уважением относился к вкусам молодежи. А «Прозаседавшиеся», например, ему страшно понравились, в восторге был.

«НИКОЛАЯ II И ЕГО СЕМЬЮ НИКТО НЕ ЗАЩИЩАЛ»

— Много в чем можно Ленина обвинить, и обвиняют его до сих пор с пеной у рта. После революции было издано Положение о печати, которое целиком поставило ее под государственный контроль. Ленин разогнал Учредительное собрание. А потом устроил красный террор. Отдал распоряжение об убийстве Николая II и его детей…

— Ну, для начала — Ленин, в отличие от Керенского, оказавшись у власти, все-таки провел выборы в Учредительное собрание, собрал, то есть, собрание — и только потом разогнал. Есть разница. Если речь идет об убийстве царской семьи — Ленин в конечном счете прекрасно осознавал свою ответственность за него, и никогда ее с себя не снимал. Но это же не просто так было — сидит некая мирная семья, и вдруг Ленин отбивает телеграмму: «Расстрелять!»

После Февральской революции ненавидимый, затравленный прессой Николай II сидел в Царском Селе, и это был в своем роде зоопарк: люди приходили на него посмотреть, солдаты с ним фотографировались, то есть по сути, делали селфи, кто-то растерзать был его готов, «в рожу плюнуть», вот это все. И никто его и его семью особо не защищал. Временное правительство пыталось сплавить их в Англию родственникам — а те не взяли. То есть сначала императора с семьей предали придворные, а потом союзники-англичане, а потом их в октябре 1917 года получил Ленин, и для него царская семья стала проблемой. В идеале — устроить суд, но не до того, и все откладывали решение, но расстреливать не собирались, конечно. Царская семья сначала отдрейфовывала из столицы в Тобольск, потом наступило лето 1918 года — страшные для большевиков времена, эсеровский мятеж, Мирбаха убили, в войну опять втягивают, немцы в любой момент могут Питер взять — никто же еще не знает, что Брестский мир будет аннулирован через три месяца. Большевики очень многим кажутся предателями родины, и начинается полномасштабная гражданская война. А царь может попасть к немцам, может к белым, может стать знаменем контрреволюции… Я думаю, решение об уничтожении царя принималось на месте расстрела, на Урале. Есть мемуары, где описывается заседание Совнаркома — и Ленин описывается там как человек, который готов был согласиться на расстрел царя, но против расстрела детей. Он ссылался на прецедент Французской революции, когда дофина не тронули. И еще, думаю, в июле 1918 года у Ленина было крайне мало инструментов, чтобы контролировать то, что происходит далеко от Петрограда и Москвы. Поэтому ему пришлось принять как факт то, что произошло. Руководил страной он, и, конечно, ответственность за страшный расстрел на нем, он ее принял. Но я абсолютно уверен, что он не хотел этого — не из жалости, а потому что политически неправильно так было поступить.

— Но страна вообще утопала в крови, царская семья была одной из многих жертв красного террора.

— В 1917-м Временное правительство любой ценой пыталось продолжать Первую мировую войну, несмотря на то, что погибло много миллионов человек — я уж не говорю про увечных и раненых. Ленин сделал все, чтобы она закончилась, своей волей пошел против множества коллег и на страшных, унизительных условиях Брестского мира вытащил за волосы из войны Россию. Но на деле — не очень получалось, и в в результате Первая мировая продолжилась уже внутри России — она стала Гражданской. На какие деньги воевали Колчак и Деникин? На американские, на английские. Все эти белые генералы были ставленниками конкретных иностранных держав, и они воевали против России, которая договорилась с немцами, все та же война. Была и прямая интервенция, англичане высаживались в Архангельске … А что должен был Ленин, сдать всем им республику — нате?

— Но у него же было много распоряжений из серии «Расстрелять всех до одного».

— Да, есть записки Ленина, которые опубликованы: расстрелять как можно больше буржуев в таком-то селе. Но были и записки в ВЧК с требованием разобраться с людьми, у которых отобрали велосипед или корову. Не потому что Ленин был такой добренький — а потому что он пытался создать власть, которая не будет отделена от народа, не превратится в очередное привилегированное сословие. Поэтому одной из задач Малого Совнаркома было принимать жалобы граждан — и он, первый человек в стране, жалобы на кражу велосипеда разбирал.

Мы же знаем, с чего начался красный террор: с белого террора, с эсеровского мятежа и террора. Он был ответным. Шла гражданская война, которая была на самом деле частью Первой мировой, не отдельной. Верденская мясорубка — это тоже немецкий террор или французский террор? Это была просто катастрофа всех, которая и называется — мировая война. Ленин разговаривал с Горьким, когда уже все более-менее заканчивалось, и Горький его упрекал: как же так, одни русские убивают других русских? А Ленин говорил: идет драка. Как высчитать, сколько нужно нанести ударов в драке?

«ПОХОЖЕ, СТАЛИН БЫЛ ХОРОШИМ УЧЕНИКОМ ЛЕНИНА»

— Мы не можем не вспомнить Сталина. Есть теория, если бы Ленин не умер в 1924 году, если бы он дожил года этак до 1932-го, Сталин разобрался бы с ним точно так же, как с Троцким.

— Это почти прямая цитата из Троцкого, который был в высшей степени заинтересованным лицом. Все ниточки в этой версии ведут прямиком к нему. Именно он — сторонник ранней демонизации Сталина, автор теории, что Сталин еще при Ленине был чудовищем, которое только и ожидало, как бы перехватить власть и Ленина арестовать. Почему версия Троцкого так широко распространилась? Потому что в качестве литератора, писателя, рассказчика он был на порядок выше всех остальных. Большевики были партией литераторов, там было очень много людей, которые прекрасно владели словом, но Троцкий был номер один — очень яркий, очень убедительный.

Мне кажется, Сталин был хорошим учеником Ленина в том смысле, что прекрасно понимал логику его поступков — и в рамках своего понимания, этой логике следовал после 1924 года. И Ленин тоже наверняка провел бы коллективизацию, Но Ленин, когда приехал в 1917 году, держал в голове свою «Государство и революцию», мир, в котором выключена машина насилия, где один класс не подавляет другой. Сталин это, похоже, просто выкинул из головы, как заведомое чудачество.

Коллективное представление о советской эпохе — что до Хрущева все вели себя странно и необъяснимо, Сталин безумствовал, Ленин сходил с ума. Но на самом деле во всем была железная логика, это я пытался показать в своей книге. Они были очень неглупые люди, которые оказались на своих местах не случайно, не по знакомству, а в обстоятельствах жесткой, десятилетиями длящейся интеллектуальной конкуренции, которую они выиграли. Сталин был жестокий и фактически оказался контрреволюционером, но он был политиком, которому приходилось действовать в конкретных исторических обстоятельствах. И его-то обвинять безумии — абсурд, а уж Ленин-то был настоящим мудрецом.

— И социопатами их назвать нельзя?

— Ленин социопат? Да вы что. Дружить не получалось, но Ленин был очень коммуникабельный, смешливый, и умел заражать своим смехом, умел смехом разряжать неприятные для себя ситуации. У Сталина другой психотип — он был с посторонними очень высокомерен. Но зато дружил хорошо.

Смотрите также: «Узнав о Февральской революции, Ленин ушел в горы» (Интервью телеканалу «Россия 24»)

— Говорили, что Сталин никого к Ленину не подпускал в Горках, адресованные к нему письма перехватывал. Обижал Надежду Константиновну…

— Это не такой простой сюжет, каким он представляется всем, кто про него слышал. Да, есть версия, что существовал колоссальный конфликт между Лениным и Сталиным, связанный с Надеждой Константиновной. Но это всего лишь версия. Возможно, Сталин в самом деле однажды наорал на Крупскую, а Ленин за это на него разгневался — но перед этим Сталин знал Крупскую двадцать лет, жил у них с Лениным дома, у них была долгая история достаточно близких отношений. Делать из этого далеко идущие выводы вроде «сначала они поссорились из-за Крупской, а затем начался полномасштабный политический конфликт» неправильно. Это ж не коммуналка какая-то, кухонный скандал, это все люди себе на уме, мягко говоря, Бертрана Рассела и Герберта Уэллса в приемной держали.

— Насколько болезнь Ленина связана с тем, что в него в августе 1918 года стреляла Фанни Каплан?

— Похоже, особо не связана. Ему после первого же инсульта сделали операцию, вырезали пулю, которая в нем сидела, и состояние от этого не улучшилось… Он умер более-менее от той же болезни и более-менее в том же возрасте, что и его отец; и вряд ли на его зашлакованные сосуды как-то повлияли пули Каплан. Физически после покушения он быстро пришел в себя. В 1919—1920 годах, пока атеросклероз не проявился, он был бодр и активен. Он ведь действительно носил бревна на том субботнике, да еще и киркой работал…

— Кто, по-вашему, лучший биограф Ленина?

На сегодняшний день две современных, адекватных биографии — Роберта Сервиса и Владлена Терентьевича Логинова. Это историки, киты лениноведения, и я когда свою версию писал — именно в их владения вторгался, не в Волкогонова или Пейна. Из мемуаристов самый живой — ну Горький, конечно, и Николай Валентинов, меньшевик, который с Лениным приятельствовал в Швейцарии несколько месяцев, затем Ленин его проклял — но тот все равно стал биографом его, очень проницательным и дотошным. Он был в идеальной ситуации — знаком с клиентом, но не зависел от него никак, пережил его — и мог смотреть объективно, сверяясь с личными впечатлениями. Ну и блистательные мемуары у Крупской. Она очень остроумная, и это фестиваль смешных историй о Ленине; все эти ее истории, как Ленин с Богдановым на палках чуть не подрались или как он чистил обувь и смахнул от усердия корзину с пустыми бутылками, велосипедные приключения… Это очень ее сочетание — ирония и одновременно глубокое уважение к мужу. И про себя при этом — ни гугу, шифруется.

— А кто лучший исполнитель роли Ленина?

— Я не все, конечно, видел фильмы о Ленине, но, по-моему, Иннокентий Смоктуновский. Правда, он сыграл только в двух достаточно малоизвестных фильмах, «На одной планете» и «Первый посетитель», но он — именно такой Ленин, каким его описывает Крупская, смешной и остроумный, приборматывающий себе под нос — и все время сам с иронией к себе относящийся. Это очень похоже на правду. В фильме Михаила Ромма «Ленин в Октябре» Ленин тоже смешной — но там он пародийный, старик-чудак, при котором должен быть кто-то более практичный, не такой фриковатый, — то есть Сталин, более прагматичный, нянька такая. Вот это явное искажение, Ленин во взрослом возрасте мог кем угодно манипулировать и кому угодно голову сам отгрызть — при всех своих чудачествах, склонности читать толстые книжки и смешливости.

«Комсомольская правда»