Прежде всего книга поражает своим объёмом. Ведь в сравнении с первым изданием ЖЗЛ о Прокофьеве она больше в два раза. Было интересно узнать об истории друзей Прокофьева, судьба которых связана с великими людьми наших дней - тем самым провести параллель эпох ХХ и ХХI веков.
Однако главный недостаток данной книги - полное отсутствие одухотворённости героя, чем так полны ранние издания ЖЗЛ. И пестрые эпитеты, которые выливаются из уст автора - совершенно не имеют убедительности и искренности, воспринимаются как поток словарных украшений, выстроенный в блоки биографических фактов из жизни Прокофьева. Мало того, автор так строит сложные предложения, что они попросту трудны для усваивания - ключевые слова находятся в начале и конце предложений, а середина заполнена теми пестрыми формальными эпитетами, которые со временем начинают раздражать, поскольку, опять же, наполнены формализмом, который, словно, был призван из недр скудной фантазии автора, дабы заполнить буквенное пространство книги.
Вместе со всем, негативное впечатление дополнилось субъективной трактовкой некоторых исторических событий, в частности оценкой первой русской революции: автор указывает на данный процесс, как абсолютную деградацию, и, при удобном подвернувшемся случае, тыкает носом Россию в омут бесчеловечности и глупости, безоговорочно отождествляя это то с поэзией современников Прокофьева, то с сюжетами сочинений композитора, не имеющие прямо ничего общего с событиями на мировой арене, и являющиеся очередным плодом бурно разыгравшейся фантазии автора. Для усмирения чаши весов можно было рассмотреть данный исторический вопрос с точки зрения революции, как особого процесса, итогом которой стали ликвидация капитализма и дальнейшее развитие социалистических начал. Но, учитывая, что автор не живёт в России, из этого можно сделать некоторые выводы.
Исходя из базового подхода автора к фактам, я бы с большой осторожностью относился к почве, заложенной в этом издании, на основе которой автор оценивает взаимоотношения композитора с окружающей его действительностью, предпочтя этому его личную автобиографию.
