Всегда с большим интересом и даже трепетом беру в руки книги Дмитрия Быкова — как ЖЗЛ’овские, так и художественную прозу и стихи. С не меньшим вниманием отношусь и к его выступлениям с лекциями по литературе в ТВ эфире, если случайно на них натыкаюсь, меняя каналы. И это при том, что категорически не приемлю его общественную позицию, особенно совместное с М. Ефремовым «творение». Вот и эту книжку о Горьком, не сразу по выходу приобретённую, подержал ещё несколько месяцев на стеллаже рядом с давно там стоящим томиком Ильи Груздева и значительно более свежей работой Павла Басинского. Последнюю прочитал в марте нынешнего года, когда в России совсем незаметно проскочил 150-летний юбилей Алексея Максимовича, а быковское эссе пришлось отложить на «потом», которое наконец-то настало. В преамбуле Дмитрий Львович пишет: «Сегодня никто не заставляет нас любить Горького». Оговорюсь, что, будучи старшеклассником, когда как раз заставляли, я не ненавидел ни Ниловну, ни её создателя, хотя и любви особой не испытывал. Но как только (через много лет после школы) была прочитана первая книга Горького не из-под палки, я сразу влюбился в этого писателя, невзирая на положенное по культурному дресс-коду в позднее советское время непринятие «основоположника» и открыто пропагандируемую к нему ненависть после 1988 года. Как обычно у Быкова, здесь свежий взгляд на привычное. Иногда это не просто свежий, а парадоксальный, порой шокирующий подход к знакомым всем сторонам творчества и жизни Горького. Как и в других литературоведческих и биографических своих работах, Дмитрий Львович резок, даже иногда хлёсток в оценках, дабы не оставить читателя равнодушным к личности и творчеству великого мастера. В качестве примеров Быков берёт зачастую малоизвестные рассказы, что побуждает взять с полки коричневый том упомянутого им в качестве «антибестселлера» академического 25-томника Горького и либо освежить в памяти ту или иную новеллу классика, либо вообще впервые её прочитать (как, например, рассказы 1922−24 годов). Всегда ценил и ценю (по крайней мере, в ЖЗЛ’овских работах Быкова) его объективное видение литературной жизни и истории литературы, которое я лично объясняю уникальной для нашего времени почти энциклопедической эрудицией этого писателя. Объём знаний глубина проникновения в материал не позволяют ему смотреть на героя книги одним глазом, с какой-то одной позиции, чем поголовно грешат его собратья по либеральному лагерю. Даже тогда, когда Быков субъективен, это чрезвычайно захватывает читателя, независимо от того, согласен ли он с автором или нет. Вот и я не всегда разделяю ту или иную оценку личности или произведений Горького Быковым (в этом отношении большая работа Павла Басинского более взвешенна и почти фундаментальна, хотя она тоже создана не по канонам классической биографии), но увлечение текстом позволяет обойти это своё дилетантское несогласие стороной. Зато не могу удержаться от того, чтобы поставить высший балл оценке Быковым «Клима Самгина». За последние 25−30 лет столько чуши пришлось встретить у разных авторов — как с маленькой, так и, увы, с большой буквы — об этом величайшем (не только по объёму) творении Горького, особенно о мнимой автобиографичности героя эпопеи, что страницы 229 — 232 стали настоящим бальзамом для моей души. Как правило, Дмитрий Быков пишет широкими, вангоговскими мазками портрет не только героя биографической книги, но и наброски портретов тех, кто в разные годы окружал Горького. Мне лично запали в душу страницы (либо, порой, всего лишь абзацы) о Ходасевиче, спутницах жизни писателя, о Бунине, Блоке, из исторических деятелей — в первую очередь о Ленине (отнюдь не резко отрицательно, как ныне принято…). Уже на самых последних страницах «Горького» автор книги всё же сорвался в либеральную демагогию, проведя навязшую у всех в зубах параллель между Россией 1937 года и нынешней — не прямо, конечно, а прозрачным намёком на «стабильность» тогда и теперь — и ясно почему: хоть немного компенсировать общую объективность своей блестящей литературной работы и тем самым отгородиться от упрёков за эту объективность со стороны идеологических единомышленников. Быков-писатель здесь уступил позицию Быкову-публицисту, но именно в силу своей публицистичности небольшая книга о Горьком из Малой серии ЖЗЛ может стать лучшим пособием для постижения личности великого русского писателя, особенно для тех, кто это делает впервые. Мелкие погрешности, которые я занудливо накопал и перечислил в разделе «недостатки», легко объяснимы огромным объёмом деятельности Дмитрия Быкова и, соответственно, недостатком усидчивости, а также отсутствием качественной редактуры, чего не было в советский период серии ЖЗЛ.

Стр. 22: «…когда бабушка уже успокоилась навсегда…» — лучше бы «упокоилась». Стр. 24: «Второй, мелкий чиновник Максимов был младше Варвары Кашириной…» — после фамилии Максимова надо бы вторую запятую для закрытия обособления, а фамилию матери Горького хорошо бы поменять здесь на «Пешковой». Стр. 26: «…пароход „Добрый“, который … буксировал баржи с арестантами — до Камы, до Тобола, до Сибири». — Двусмысленность маршрута. Речь идёт об арестантах до Тобола и Сибири (а Тобол-то тоже в Сибири), однако читатель подумает, что «Добрый» туда их доставлял, а это возможно, но только до Камы, ибо дальше Урал (горы) не позволяют. Стр. 29: «…мысли о Брет-Гарте…» — Во времена юного Пешкова имя и фамилия знаменитого американского писателя писались через дефис, как и Майн-Рид и даже Жюль-Верн, но уже лет сто, как чёрточка эта закономерно отвалилась, а в данном контексте цитаты из Горького нет. Стр. 60: «Пешков зашёл в дукан…» — Даже компьютер моментально подчеркнул это слово красной волнистой. Достаточно поменять букву «к» на «х», и всё в порядке. Разночтений в словарях нет — только «дуХан»! Стр. 107: «…купечество; собственно, уже в семидесятые и восьмидесятые оно под пером Островского, Лескова, Мельникова-Печерского, Мамина-Сибиряка начало превращаться в силу чуть ли не былинную». — У Островского это началось за двадцать лет до семидесятых… Стр. 279: «Павел Басинский вспоминает, что, узнав в Америке в 1906 году о смерти… дочери Кати, Горький пишет…» — Неудачно построенная фраза может ввести в заблуждение неподготовленного читателя о том, что П. В. Басинский, родившийся в 1961 году, был современником и реальным автором приведённого мемуара. На стр. 290 в Краткой библиографии дана неправильная дата публикации первой книги о Горьком в ЖЗЛ, автором которой был И. Груздев, — 1962 год. Уточняю: эта книга издавалась в серии дважды — в 1958 и 1960 гг.

Спасибо автору за «читать и перечитывать», за трактование моральной основы Революций и перестройки и постперестроечного времени. Уже есть в серии ЖЗЛ у меня книга Горького, но эту очень ждал, нисколько не разочаровала книга, хоть и малая по объему, но очень чуткая и прочувствованная. Видно, что автор мастер своего дела, раз в таком объеме книги смог доходчиво и полно показать весь творческий путь столь Великого писателя.