Известному писателю, главному редактору журнала «Юность», первому заместителю председателя комитета Госдумы по культуре — 45.

Сергей Шаргунов — ведущий программы «Открытая книга» на телеканале «Культура»

Мы желаем Сергею Александровичу новых творческих удач, успехов в законодательной и общественной деятельности — во благо русской литературы и культуры вообще!

Еще раз обращаем ваше внимание на недавно записанную беседу с Сергеем Шаргуновым в эфире «Радио Москвы» — о биографии Валентина Катаева (с которой Шаргунов занял второе место в «Большой книге»), исследовании «Саров: Два подвига» и о работе над книгой о Юрии Казакове: VK Видео, youtube.

Также о феномене Шаргунова — другой наш автор, Павел Басинский…

Фото: Кирилл Кухмарь, ТАСС

В ЛИТЕРАТУРЕ ОН ПРОЗВУЧАЛ ОЧЕНЬ РАНО

Сергею Шаргунову — 45 лет. Хороший возраст для писателя. Молодость, переходящая в зрелость. По нынешним меркам еще можно числиться среди молодых, а можно уже и в мэтры баллотироваться. Солженицын только дебютировал, а Толстой начал писать свой лучший роман — «Анна Каренина».

В 1990-е прозвучало целое писательское сообщество «сорокалетних»: Маканин, Ким, Киреев, Проханов… Все остались и остаются в литературе значительными именами.

Впрочем, Шаргунову в поколенченском смысле как раз не очень повезло. Он оказался как бы позади поезда: тех, кто родился в 60-е, комсомольцами хлебнул «застоя» и прозвучал в 90-х уже на волне гласности и перемен, и тех, кто родился в 70-е, успел застать СССР пионерами и потом реализоваться уже в «тучные» «нулевые годы». А Шаргунов ни комсомольцем, ни пионером побывать не успел, СССР помнит совсем ребенком, а в «нулевых» оказался двадцатилетним парнем с не понятно какой поколенческой базой.

Возможно, еще и поэтому он всегда спешил. Рано рванул в политику, рано в ней преуспел, рано на ней обжегся… Но и в литературе он прозвучал очень рано. Уже в 21 год стал лауреатом премии «Дебют» за повесть «Малыш наказан» об убийственной любви двух юных созданий на фоне развала страны. В самом ее стиле было что-то от того сумасшедшего времени.

«Замогильно и сексуально, почти по складам она заговорила о том, как недовольна своим внешним видом и что его надо бы менять. “Меняй”, — отчаянно думал Сережа-молчальник, и большие бледно-розовые свиньи наползали ему на глаза».

Результаты «Дебюта» оглашали в московском ресторане «Прага», где когда-то любили под шампанское вкушать икру из серебряного ведерка модные писатели начала ХХ века — Горький, Бунин, Куприн, Леонид Андреев… И вот двадцатилетний красавец-брюнет Сережа Шаргунов вышел и отказался от премиальных денег в пользу сидевшего в саратовской тюрьме Эдуарда Лимонова. А результаты премии объявлял другой Эдуард — Радзинский. И публика была соответствующая. Но решение красивого парня было встречено аплодисментами. В «Праге» вновь повеяло началом ХХ века, пронеслась по ампирному залу тень Максима Горького, тоже гонимого и получавшего поддержку «собратьев». Чехов и Короленко отказались оставаться членами Императорской академии наук по разряду изящной словесности, когда Николай II вычеркнул из ее списков Горького.

А потом появилась повесть «Ура!», о которой критика писала, что это «книжка-энергетик», «современный вариант разговора, что хорошо, а что плохо, с волевым призывом к действию». И это были не просто слова, потому что спустя два года Шаргунов с молодыми литераторами создал движение «Ура!», а затем возглавил Союз молодежи «За Родину!».

Но потом вышла его книга «Птичий грипп», о которой я писал: «Книга посвящена молодежным политическим движениям России. Помотавшись как журналист по всевозможным политтусовкам, Сергей Шаргунов вышел из этой чехарды с чувством глубокого омерзения. Парень, что называется, обжегся. Но, обжегшись, не стал ни ныть, ни стебаться. Просто и внятно описал свой опыт, как примерно Лев Толстой (не сравнивая, конечно, масштабы) когда-то описал свой военный. Шаргунов показал молодые лица политической России. И увидел в них… разные породы птиц, повально зараженных птичьим гриппом».

Писатель отличается от репортера тем, что умеет обрисовать явление в целом, как кристалл, сразу показав все его грани. Книга получилась жесткая, выстраданная, но при этом с иронией, с интимными нотками, как в чудесном рассказе «Курица-шахидка» — о чеченке, приехавшей взрывать себя в Москве. Рассказ вышел любовно-грустный и озорной одновременно. Чеченочка живет в квартире рассказчика (родители на даче), ждет сигнала к теракту, а рассказчик, молодой парень, ничего об этом не зная, безуспешно пытается ее соблазнить. И вот когда чеченская Джульетта и русский Ромео уже близки к первой соловьиной ночи, звучит сигнал. Взрывное устройство не срабатывает, «шахидку» вяжет милиция. Что с ней сделают в участке, лучше не думать… Этот финал автор целомудренно опустил.

Роман «1993» о штурме Белого дома был написан не просто по детским воспоминаниям, но Шаргуновым — бывшим работником думской комиссии по расследованию событий 21 сентября — 4 октября 1993 года. По роману был снят одноименный фильм Александра Велединского, а Велединский знает толк в экранизациях современной прозы — фильм «Географ глобус пропил» и сериал «Обитель» тому доказательством.

В 2017 году с книгой «Катаев: “Погоня за вечной весной”» Шаргунов занял второе место в Национальной литературной премии «Большая книга»

И наконец появляется первая полная биография Валентина Катаева, написанная Шаргуновым для серии «ЖЗЛ». Подзаголовок в книге для Шаргунова явно личный: «Погоня за вечной весной». И заслуженная награда — премия «Большая книга». А вскоре он возглавит журнал «Юность», которым в лучшие времена руководил Валентин Катаев.

Сейчас он заканчивает биографию Юрия Казакова и объездил все места, где побывал автор «нежных дымчатых рассказов», как назвал его Евгений Евтушенко.

В свои сорок пять он очень много успел. Многих порадовал и многих, разумеется, разозлил слишком ранним успехом. И это правильно. Я желаю ему и дальше придерживаться той же стратегии, которой держался его кумир Валентин Катаев: «Его жизненная стратегия, вернее, защитная реакция на окружающий мир была и в тяге к роскоши, и в эпатажных фразах, и в наигранном цинизме, при том, что он был раним и нежен… Мне кажется, он всю жизнь дразнил гусей. Но и бывал бесцеремонен, как полководец-победитель, да еще и со своим южным темпераментом. Он часто плевал на мнения и авторитеты “среды”, этим давая понять, что знает вневременную цену собственному таланту» (из интервью Шаргунова).

Павел Басинский, «Российская газета»